Черная шаль с красными цветами

Черная шаль с красными цветами

Нелегкий жизненный путь прошел герой романа коми писателя Бориса Шахова: еще подростком Федор Туланов помог политссыльному бежать из-под надзора полиции, участвовал в гражданской войне, революционных событиях, а затем был раскулачен и отправлен в лагерь…

Жанр: Советская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 116
ISBN: 5-7555-0100-9
Год издания: 1989
Формат: Полный

Черная шаль с красными цветами читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Начальник экспедиции старший майор госбезопасности Илья Яковлевич Гурий, не в силах успокоиться, возбуждённо шагал по кабинету. Да, удача, удача. Наконец-то удача. Этот день для всего северного края станет вечным знаком удачи… Есть месторождение, есть. Не просто нефть, не вообще нефть, но промышленное месторождение. Промышленная нефть. Такое, брат, не каждому в жизни выпадает — открыть…

Гурий сел за рабочий стол, подтянул к себе календарь и жирно обвел дату красным карандашом: 25 октября тысяча девятьсот тридцатого года. Справа, рядышком встали два восклицательных знака. Гурий даже головой покрутил в немом восторге. И тут же вспомнил рыжую бороду и слишком знакомые глаза…

Стоп, Гурий, где ты видел это лицо? Где? Что видел сомнений быть не могло, зрительная память никогда не подводила его. Но где? Вчера ему попалась навстречу группа людей, возвращающихся с лесоповала. И мелькнуло это лицо в обрамлении рыжей бороды. И знакомый взгляд…

Гурий знал себя: теперь, пока не вспомнит, где он видел этого человека, покоя ему не найти. Так где же? Где?

Тот, пожалуй, тоже узнал Гурия, — слишком быстро отвел взгляд в сторону. Старший майор госбезопасности, постукивая красным карандашом о стол, перелистывал страницы памяти, но нужной не находил. Надо найти! Это мог оказаться и забытый друг. Это мог быть и упущенным враг. Привычка никого не забывать выработалась у Гурия на чекистской работе после гражданской войны.

Десяток лет постоянного напряжения — это не шутка… Нет, не вспоминается. Черт бы побрал эту рыжую бороду — надо вспомнить!

— Климкин! — зычно позвал Гурий. Фанерные перегородки барака-конторы пропускали звуки беспрепятственно, начальник третьего отдела вырос на пороге тот-час.

— Товарищ Климкин, дай-ка мне списки последнего отряда. Тех, кто прибыл в конце сентября.

— Слушаюсь, — сказал Климкин и уступил проход спецам, которые уже входили в кабинет Гурия на объявленное совещание.

Усилием воли пришлось освободиться от прилипших мыслей о рыжебородом. Специалисты рассаживались: технический руководитель экспедиции Звягинцев, главный геолог Лунин, старший буровой мастер Криволапов. Климкин тоже был тут как тут, прежде чем сесть, он протянул Гурию списки. Гурий сделал над собой усилие, чтобы сразу не раскрыть их. Ладно, потом, после совещания. Остальные спецы — инженеры и мастера механической мастерской, строители дорог, горные инженеры — устраивались на длинных скамейках вдоль стен кабинета. Человеку со стороны могло показаться странным одно обстоятельство, сразу бросающееся в глаза: все спецы были одинаково одеты — куртки и штаны из чертовой кожи, одинаково унылого цвета и одного покроя. На ногах у всех одинаковые рабочие ботинки на толстой подошве… Замечательное единообразие вкуса, несколько, правда, принудительного свойства.

На проволоке, намотанной на вбитые в потолок гвозди, висели керосиновые «молнии» с самодельными абажурами, одна над столом, другая над центром кабинета. Их круглые фитили горели ярко, белое пламя внутри чистого пузатого стекла пульсировало, словно живое.

Илья Яковлевич Гурий встречал каждого, кто входил в кабинет, изучающим, внимательным взглядом. Это тоже была и привычка, и своеобразный ритуал. Люди торопливо усаживались, чтобы поскорее освободиться от пристальных, насквозь пронизывающих глаз начальника. Когда собрались все, Илья Яковлевич поднялся из-за стола, засунул большие пальцы под ремень, согнал складки гимнастерки назад.

— Поздравляю всех. Пятая скважина сегодня дала промышленную нефть. Дебит скважины, по расчетам, пять тонн в сутки.

Пять тонн. Иван Васильевич свою архиерейскую бороду пожалел. — Гурий посмотрел на Криволапова. — А мы с Луниным вымазались, как велит нефтяной обычай. Я телеграммой уже сообщил в наркомат. Много десятков лет тут рылись, рылись, и все впустую. А мы за один год нашли нефть, и она станет прочной основой быстрого развития этой северной земли. Поздравляю! — Гурий взмахнул в воздухе крепко сжатым кулаком: — Пусть это будет нашим подарком тринадцатой годовщине Великого Октября!

Кто-то хлопнул в ладоши, похлопали и остальные.

— Но это еще только первая ласточка, — продолжил Илья Яковлевич. — Нам таких надо много. Стране нужно топливо. Геологи должны расширить районы поиска. Буровики должны повысить скорость бурения. И увеличить число буровых бригад. Олег Петрович, — Гурий обратился к Лунину, — изложите дальнейший план поисковых работ.

Лунин встал, развернул несколько ватманских листов — геологические карты и схемы, по ходу доклада он то и дело обращался к этим листам.

Пока Лунин говорил, Гурий снова подавил в себе желание немедленно раскрыть списки новоприбывшего контингента и отыскать, кого же судьба подсунула ему в экспедицию…

…Значение этого месторождения еще и в том, что впервые в нашей стране промышленная нефть обнаружена в залежах, приуроченных к девонскому периоду геологической истории земли, — докладывал Лунин. — Для нас это чрезвычайно важно: мы теперь можем точно указать точки заложения новых буровых… Кроме Дзолью, где найдена нефть, необходимо расширять разведочное бурение по Ухте и в районах Ручьель, Лапшаель и в верховьях Няръяги. — Лунин тыкал в карту короткой указкой. — Разведкой надо выходить на Печору. Эти задачи мы сможем выполнить, если будет пополнение людьми и техникой…


Рекомендуем почитать
О рифме

«От исследования, подписанного именем В. Жирмунского, можно требовать многого. Что вообще должно было бы признать хорошей работой, может не удовлетворить, если это – труд В. Жирмунского. Его новая книга о рифме даст много читателю, интересующемуся вопросами поэтики и стихологии, но специально вопросами рифмы не занимавшемуся. Специалист, напротив, останется несколько разочарован, найдя в книге все то, что он знал и без нее, и найдя не слишком много такого, что составляет новый вклад в науку. Помимо того, специалист принужден будет отметить в книге некоторые, не совсем маловажные, пробелы и некоторые, достаточно явные, недоразумения…».


Неувядаемая слава Франции

«Гюго Виктор – величайший из французских поэтов XIX столетия (1802–1885). Родился в Безансоне, когда, по выражению самого поэта, „веку было два года“, и умер уже в ту эпоху, которую определяют выражением fin du siècle. Таким образом, жизнь Гюго наполняет весь век. Шестинедельным ребенком Гюго был увезен из Франции, так как его отец, генерал наполеоновской армии, по обязанности службы часто переезжал с места на место. Маленький Виктор (третий сын в семье) ребенком побывал на Корсике, на Эльбе, в Неаполе, Риме и Флоренции и первые слова учился лепетать по-итальянски.


Осенний Лис

Средневековая Европа, мир, где обыденное и чудесное все время идут рука об руку, странные герои и неизменный привкус тайны — невозможно догадаться, что ждет читателя на следующей странице романа Дмитрия Скирюка, открывающего цикл о валашском маге Жуге. История, в которую угодил отвергнутый своим родом травник, заставляет его пуститься в странствия, ища не приключений, но ответа на вопрос, отчего его судьба так тесно вдруг переплелась с судьбой мира. На этом пути не помогут ни сила, ни хитрость, ни древние бога — оказывается, у каждого своя война и своя правда, а дар волшебства запросто способен превратиться в проклятие…


Книга прощания

Юрий Олеша — известный мастер прозы, прочно занявший свое место в литературе ХХ века. Его известные романы "Зависть" и "Три толстяка" известны и любимы многими. Они принесли ему настоящую славу. Казалось, Олеше суждено все выше подниматься на волне своего успеха, но в начале тридцатых годов писатель надолго замолчал.Прочитав книгу, мы многое узнаем о писателе, о его личной жизни, его трагедии."Книга прощания" — самая откровенная, самая грустная и самая мудрая книга, которую Олеша писал всю оставшуюся жизнь.Заметки писателя, которые также вошли в книгу, никогда не публиковались.


...При исполнении служебных обязанностей

"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.


Если бы не друзья мои...

Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.


Мой учитель

Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».


Тайгастрой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очарование темноты

Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».


По дороге в завтра

Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.