Автобиография. Дневник. Избранные письма и деловые бумаги - [117]

93. Бр. Залесскому — 10 августа >{813}

Пишу тебе менее, нежели мало, но пишу из Астрахани, на пути в Петербург, и, следовательно, это миниатюрное письмо родит в твоем благородном сердце огромную, роскошную библиотеку. В один день с твоим письмом от 30 мая^{814} получил я официальное известие о моей свободе. Добрый Ираклий дал мне от себя пропуск прямо в Петербург, минуя Уральск и Оренбург, а следовательно, и 1 000 верст лишнего и дорогого пути. Сердечно ему благодарен за эту экономию денег и времени, теперь для меня так драгоценного. 15 августа понесет меня пароход из Астрахани до Нижнего-Новгорода, а оттуда дилижанс в Москву, а из Москвы паровоз в Петербург. Весело, друже мой единый, невыразимо весело, когда наши волшебные воздушные замки начинают быть осязательными. Я спешу теперь в Петербург для того единственно, чтобы поцеловать руки моей святой заступницы, графини Настасий Ивановны Толстой. Послал ли ты ей моего «Киргизенка»? или, лучше сказать, получил ли ты сам его и его родных братьев — «Счастливого рыбака» и «Смышленого продавца». В последнем своем письме ты мне ничего не пишешь о моих посылках. Получил ли ты их? Если получил, то распорядись ими, как находишь лучше, и напиши мне в Петербург по адресу, тебе известному. Я так же, как и ты, вполне и совершенно верую, что мы с тобою увидимся, но когда и где, не знаю; во всяком случае не в киргизской степи.

До свидания, мой друже единый! Не забывай своего искреннего друга и теперь свободного художника

Т. Шевченко.

Целую твою святую мать, отца и все близкое твоему сердцу.

Астрахань, 10 августа 1857.

94. М. М. Лазаревскому — 14 августа ** >{815}

Мой единый друже! Я свободен, я уже в Астрахани и завтра, 15 августа, ежели бог поможет, на пароходе «Меркурий» поплыву за 5 рублей на палубе в Нижний-Новгород. Раньше 15 сентября я не доплыву до Нижнего и раньше 1 октября я не поцелую тебя, друже мой единый. Господи милосердный, сократи путь и время для нашего свидания с тобою.

21 июля получено официальное известие о моей свободе, на другой день я просил Ираклия Александровича дать мне пропуск через Астрахань в Петербург, но он отказал мне. 23 июля написал я и послал через Астрахань письмо графу Толстому. Писал я ему, что я поеду через Оренбург.

1 августа пришла почта^{816} и привезла мне разрешение ехать куда я хочу. 2 августа я вырвался из своей тюрьмы. 5 августа гулял уже по славному городу Астрахани. 14 августа пишу тебе это письмо небольшое, а завтра, даст бог, поплыву вверх по матушке по Волге до самого Нижнего. До свидания, мой друже единый. Целую Семена, Федора и всех и вся. А увидишь Маркевича, выдери его за ухо — за то, что я не дождался его письма в Новопетровском укреплении.

До свидания еще раз, мой единый друже, не забывай твоего искреннего

Т. Шевченка. Астрахань, 14 августа [1857].

95. Я. Г. Кухаренко — 15 августа * >{817}

Батьку атамане кошевой и друже мой единый!

Я свободен, я уже в Астрахани, вчера виделся с тем Еленевым, на имя которого просил я тебя переслать мне письмо о «Солдатовом колодце». Письма этого нет, и я теперь не знаю, что и думать, ведь оно уже давно тебе послано, еще 5 июня. Может, тебя дома нет? Думал я, едучи в столицу, завернуть к вам на Сечь, поцеловать тебя, твою старуху и твоих деточек, но не так делается, как нам хочется. Мне велено отправиться прямо в столицу. Нечистый их знает для чего. И я теперь из Астрахани направлюсь на пароходе до самого Нижнего-Новгорода, а там через Москву в столицу. Но скоро ли я туда прибуду, святой его знает. Я в Москве увижусь со старым Щепкиным (если он жив), и очень хорошо сделал бы ты, друже мой единый, если бы через него хоть одну строчечку [прислал], напиши только — жив ли ты, здоров ли и получил ли мой «Солдатов колодец». Меня он беспокоит. А в столицу мне пиши вот так: в С.-Петербург. Его высокоблагородию Михайлу Матвеевичу Лазаревскому, на Большой Морской, в доме графа Уварова.

Не пишу тебе больше, — нечего писать, да и пароход, спасибо ему, не дает. Завтра поплыву вверх по матушке по Волге, а покамест целую тебя, твою старуху и твоих деточек. Не забывай меня, друже мой единый.

Получил ли ты мое изображение?

Т. Шевченко

15 августа 1857 [Астрахань].

96. М. М. Лазаревскому — 8 октября ** >{818}

8 октября [1857], Нижний-Новгород.

Друже мой единый! 19 сентября прибыл я в Нижний-Новгород, и только сегодня я, слава богу, собрался с силою написать тебе о случившемся со мною. Никто больше, как черт, враг добрых наших помышлений, перешел мне дорогу в Питер. Новопетровский комендант по моей просьбе выдал мне пропуск прямо в Петербург, а командир батальона, мой ближайший начальник, обиделся распоряжением Ираклия Александровича и уведомил нижегородского полицеймейстера, чтобы меня задержать и прислать в г. Уральск для получения указа об отставке с какими-то ограничениями. Я заболел. Спасибо, нашлися здесь добрые люди, которые приютили меня и через посредство которых написано в Оренбург обо мне Катенину, чтобы он объяснил мое отвратительное положение.

Писал я графу Ф. П. Толстому из Новопетровского укрепления, что я отправляюсь через Оренбург, но после упросил Ираклия Александровича отпустить меня через Астрахань. О случившемся здесь со мною я теперь не пишу ему, а прошу тебя, друже мой единый, посети ты графиню Настасию Ивановну Толстую, это тебя нисколько не скомпрометирует, расскажи ей о моем гнусном положении, а главное, благодари ее от меня за ее святое о мне ходатайство, а также и добрейшего графа Федора Петровича. Друже мой единый! Во имя глубокой моей любви к тебе не откажи мне в этой великой просьбе.