Австрийская экономическая теория и идеал свободы - [26]

Чтобы понять интеллектуальные основы работ Карла Менгера, следует сказать несколько слов об общем состоянии экономической теории в тот период. Хотя четверть века, прошедших между появлением в 1848 году Principles [John Stuart Mille, Principles of Political Economy (Boston: Little & Brown, 1848) -- амер. изд.] Джона Стюарта Милля и возникновением новой школы, были временем величайших достижений классической политической экономии в прикладных областях, ее основания, особенно теория ценности, создавали растущее ощущение ненадежности. Может быть, само по себе систематическое изложение, предпринятое Миллем в его Principles, несмотря на или даже благодаря его самодовольному торжеству по поводу завершенности теории ценности, также как в силу позднейшего отказа от других существенных элементов учения, не меньше чем что-либо иное продемонстрировало неудовлетворительность системы. Как бы то ни было, критические нападки и попытки перестроить систему множились в большинстве стран.

Ни в одной стране упадок классической школы экономической теории не был столь быстрым и всесторонним, как в Германии. В результате бешенных атак исторической школы классическое учение оказалось не только совершенно заброшенным -- оно так никогда и не пустило сильных корней в этой части мира -- но к любой попытке теоретического анализа стали относиться с глубоким недоверием. Отчасти причиной тому были методологические соображения. Но в еще большей степени сработала сильная неприязнь к практическим выводам классической английской школы -- которые мешали реформистскому пылу новой группы, гордившейся именем "этическая школа". [Речь идет о Sozialpolitik, германском движении за социальные реформы в XIX веке. Подробнее об этом см. главу 4 этого тома. -- амер. изд.] В Англии был застой в развитии экономической теории. В Германии выросло второе поколение исторических экономистов, которые не только не были по настоящему знакомы с единственной развитой теоретической системой, но приучились рассматривать любого вида теоретические спекуляции как бесполезные, если не положительно вредные.

Может быть, доверие к постулатам классической школы было уже слишком подорвано, чтобы служить основой перестройки теории для тех, кто еще сохранял интерес к теоретическим проблемам. Но в работах германских экономистов первой половины прошлого века содержались зерна возможного нового развития. [То же в основном верно для Франции. Это же может быть сказано даже об Англии, где существовала своего рода неортодоксальная традиция, которую совершенно подавляло господствующее влияние классической школы. Но важно ее здесь отметить, потому что работы ее выдающегося представителя Лонгфилда через посредничество Херна оказали несомненное воздействие на Джевонса. Mountiford Longfield (1802--1884), ирландский юрист и экономист, в книге которого Lectures on Political Economy (Dublin: R. Milliken, 1833) подчеркивались рыночные факторы ценности, в отличие от рикардианских (классических) "реальных" или "базовых" издержек; William Edward Hearn (1826--1888) автор Plutology: or the Theory of the Efforts to Satisfy Human Wants (London: Macmillan, 1864), развивавший идеи Бастиа и Герберта Спенсера.-- амер. изд.] Классическое учение по настоящему так и не прижилось в Германии отчасти потому, что немецкие экономисты никогда не упускали из виду некоторых противоречий, свойственных трудовой теории ценности или издержек. Отчасти благодаря влиянию Галиани [Ferdinando Galiani (1728--1787) -- амер. изд.] и других французских и итальянских авторов XVIII века сохранялась традиция, не желавшая мириться с полным отрывом ценности от полезности. С самого начала века и вплоть до 1850-х и 1860-х годов ряд авторов, среди которых самой выдающейся и влиятельной фигурой был, пожалуй, Германн [Friedrich B.W. von Hermann (1795--1868), профессор Мюнхенского университета, где он издал влиятельный труд Staatswirtschaftliche Untersuchungen (Munich: A. Weber,1832) -- амер. изд.] (достигший полного успеха Госсен остался незамеченным), пытались соединить понятия редкости и полезности для объяснения ценности, и нередко очень близко подходили к решению, найденному Менгером. Менгер был многим обязан этим спекуляциям, которые более практичному сознанию тогдашних английских экономистов должны были казаться бесполезным философствованием. Стоит просмотреть обильные сноски к тексту его Grundsatze, или индекс авторов, добавленный к изданию 1934 года, чтобы убедиться, сколь основательно он знал этих германских, французских и итальянских авторов, и сколь сравнительно незначительной была роль писателей классической английской школы. [Eerich Streissler подчеркивает зависимость Менгера от современных ему немецких экономистов. См. "The Influence of German Economists on the Work of Menger and Marshall", op. cit. Штрейсслер отмечает, что 5 из 10 наиболее часто цитируемых в Grundsatze авторов являются немцами, и только один (Адам Смит) -англичанин. Книга Менгера "определенно провозглашает свою принадлежность к немецкой экономической теории -- почти до тошноты" (р. 33). -- амер. изд.]