Авиатор Тихого океана - [5]
– Арчибальд, сюда… цепляйтесь с противоположной стороны…
Больше он не мог говорить: огромная волна смыла палубу, подхватив ее, как соломинку и унося далеко лодку, за которую ухватились два приятеля. Ударами о трубы, взрывом котла они были отброшены еще дальше… Затем «Макензи» погрузился в пучины Тихого океана, увлекая в непреодолимом водовороте последнюю шлюпку и последних оставшихся в живых.
Мертвая тишина витала над волнами, покрытыми пеной. Густой мрак, сразу покрывший место, где была устроена эта западня, лишил желтолицых, любовавшихся издали делом своих рук, возможности быть свидетелями агонии экипажа и чудесного спасения двух оставшихся в живых людей.
Глава 2
Импровизированная лодка
Оба потерпевшие крушение ухватились за снасти, висевшие вдоль бортов их импровизированной спасательной лодки. Они держались так несколько минут среди водоворота, подвергаясь толчкам от различного рода всплывающих обломков, шестов, веревок, досок или трупов.
Затем Морис Рембо решил развязать два каната, посредством которых брезент был привязан к борту лодки, не без труда вскарабкался в массивную шлюпку и помог взобраться туда же своему товарищу.
В ту же минуту около них раздался крик: «Спасите!» И из воды сейчас же показалась скрюченная рука. Морис Рембо, уже привыкший к темноте, схватил ее: он ясно увидел откинутую назад голову и собирался уже вытащить этого нового товарища, как рука, которую он держал, вырвалась, и несчастный, точно проглоченный пучиной, исчез в водовороте.
– Вероятно, мертвая зыбь, – сказал молодой человек.
– Нет, – возразил лейтенант Форстер, – это акула: здешние места кишат ими.
Инженер вздрогнул. Они оба счастливо избежали опасности. Если бы они еще чуть помедлили и не вскарабкались в лодку, то были бы проглочены страшными акулами, как и этот неизвестный человек.
– Глядите, – сказал американец, – вон еще другие ждут своей очереди…
– Вернее, нашу очередь, – пробормотал вполголоса молодой француз.
Морис Рембо разглядел во мраке то появляющиеся, то исчезающие меж волн темные фигуры…
Окоченевшие в своей мокрой одежде, несмотря на мягкую температуру весенней экваториальной ночи, они не проронили ни слова. Японские миноносцы, вероятно, находились вблизи и, несомненно, ждали рассвета для того, чтобы сейчас же воспользоваться остатками от кораблекрушения.
Луна показалась на горизонте, быстро поднялась, ярко отражаясь на гребне волн. Новый сноп света, появившийся с той же стороны, затмил ее. На этот раз появился электрический прожектор, но судно, на котором он находился, ушло далеко, так что американский лейтенант мог вывести заключение, что их лодка была отнесена одним из многочисленных течений, прорезывающих Тихий океан, и теперь довольно быстро удалялась от места крушения.
Несколько минут спустя, далеко на западе, поднялся новый столб света, затем послышался грохот, характерный звук которого был им хорошо знаком.
– Наступила очередь «Бонавентуры», – пробормотал Арчибальд. – Три беззащитных судна в мирное время… Ах, разбойники… Мы должны мстить за такое злодеяние до тех пор, пока на нашей планете останется в живых хоть один американец.
Ночь казалась обоим морякам бесконечной. Что принесет им нарождающийся день?
Увидят ли их и подберут шныряющие вокруг миноносцы или, отнесенные течением к тем местам Тихого океана, где между островами Полинезии лежат обширные морские пустыни – они будут обречены на смерть от голода и жажды?
На рассвете они увидели скалистый островок, возвышавшийся над морем на несколько метров. Их, к счастью, принесло сюда течением.
Арчибальд бросился в воду, когда лодка подошла совсем близко к берегу, перебрался на островок и изо всей силы потянул веревку, прикрепленную к корме. Притянув лодку к берегу, покрытому валунами, он вдруг увидел перед собой расщелину. В этом месте в скале образовалась как бы маленькая гавань, и несколько минут спустя лодка, введенная в эту естественную бухту, была вытянута на мелкий гравий, омываемый умирающими здесь волнами. Тут она была совершенно скрыта от глаз.
– Дорогой инженер, – сказал американский лейтенант взволнованно, – я обязан вам жизнью! И хотя я уверял себя, что мое место около несчастного командира, тело которого унесено волнами, я не могу не думать о той, что ждет меня там, в Сен-Луи, и о милом ребенке, который начинает щебетать около нее. Поэтому благодарю вас, без громких слов, и будем друзьями, как говорят ваши французы – на жизнь и смерть!
Они бросились друг другу в объятия.
– Я вдвойне счастлив после того, что вы сообщили мне, Арчибальд! – сказал молодой француз. – Вы любимы, вас ждут… Я же одинок. Я мог бы погибнуть, и никто не плакал бы обо мне, кроме престарелой матери, которая очень скоро последовала бы за мной. Но я приобрел верного друга благодаря этой катастрофе. И это много…
И они снова обменялись крепким рукопожатием.
День разгорался. На самом высоком выступе целого ряда скал выделялась возвышающаяся на деревянной стойке пирамида.
– Это сигнал морского гидрографического общества, – сказал лейтенант Форстер. – Мы, вероятно, находимся в виду Мидуэя.
Он взобрался на скалу и почти сейчас же слез.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Сэр Энтони Хоуп Хоукинс (1863–1933) – английский писатель. Начинал как адвокат, занялся литературой, публиковал очерки и романы в газетах и журналах. Настоящий успех ему принесли два остросюжетных романа: «Пленник Зенды» (1894) и его продолжение «Месть Руперта» (1898), заслужившие огромную популярность публики. По следам успеха Хоуп написал предысторию «Пленника Зенды» – роман «Сердце принцессы Озры» (1896), но эта книга, как и последующие его публикации – свыше 30 томов историческо-приключенческих произведений, не получили такого признания. В этом томе публикуется знаменитая дилогия о пленнике замка Зенда.
Генрик Сенкевич (1846–1916) – известный польский писатель. Начинал работать в газете, с 1876 по 1878 год был специальным корреспондентом в США. К литературному творчеству обратился в 80-х гг. XIX в. Место Сенкевича в мировой литературе определили романы «Огнем и мечом», «Потоп», «Пан Володыевский» и «Крестоносцы», посвященные поворотным событиям в истории его родины. В 1896 г. Сенкевича избрали членом-корреспондентом петербургской Академии наук, а в 1914 он стал почетным академиком. Лауреат Нобелевской премии по литературе за 1905 год. В этом томе публикуется роман «В дебрях Африки», написанный Сенкевичем под впечатлением от собственного путешествия по Африке.
Эта история с приведениями началась в недавно освобожденном от немцев городке, а продолжилась в Тегеране. Кто же охотился на генерала Степанова и полковника Дигорского, которых назначили организовать поставки в русской зоне ответственности по ленд-лизу через Персию. Наверное, те, кто создавал разветвленную сеть агентов и диверсантов в Персии. И причем в этой истории оказалась английская журналистка Эвелина Барк, которая подарила при отъезде Дигорского в СССР свою детскую куклу. Художник Владимир Валерьянович Богаткин.
Роман «Злой дух Ямбуя», представленный в данном томе, рассказывает о сибирских геодезистах, о каждодневной борьбе этих современных землепроходцев с опасностями и преградами, встающими на их пути… Один за другим пропадают вблизи горы Ямбуй люди: геодезисты и кочующие в этом районе Алданского нагорья эвенки. Срывается план работы огромной экспедиции, возрождается среди некоторой части эвенкийского населения вековой страх перед злыми духами. Автор правдиво рассказывает, как драматически преодолеваются причины исчезновения людей и суеверий кочевников.