Авианосец - [8]

Были и другие энергетические стройки: турбокомпрессорная станция, компрессорная кислородного цеха с новым блоком разделения воздуха, строительство подстанции «Глубокого ввода» мощностью 110 мегаватт, с ЛЭП[5] напряжением 154 киловольт, протяженностью 120 км. ЛЭП запитана от двух подстанций единой энергосистемы. До этого завод был запитан от городской ТЭЦ. Мощности были ограничены.

Но это всё крупные заметные стройки, а сколько у энергетиков было почти не заметных, но очень важных строек? Например, силовая электросеть завода была ориентирована на ТЭЦ (юго-восток завода). ТЭЦ — это корень дерева, а дальше ствол и все утончающиеся ветви (кабели), новая подстанция на северо-западе. Надо было ещё одно «дерево» с корнями на подстанции «Глубокого ввода», т. е. надо было всю громадную электросеть завода развернуть на 180°. Степан Николаевич Мисаренко с этой колоссальной работой справился блестяще.

Или взять набережные под большие корабли, Северную и Западную. Построили на них целый ряд силовых подстанций, увеличив мощности, заменили изношенные коммуникации, проложили новые. И сегодня таких набережных по энерговооруженности, по техническому состоянию, крановому оборудованию нет не только в Украине, но и в России.

Когда я, только став главным инженером, впервые побывал на площадке будущего цеха крупнопанельного домостроения (КПД), там была пустая площадка и котлованы под склады инертных материалов. Котлованы с берегов заросли камышом, заполнились водой. Подойдя поближе, я увидел стайку довольно крупных карасей. Я подумал, сколько же понадобится сил, чтобы на этом пустом, диком месте начать изготовление жилых домов?

В таких малознакомых вопросах — главное принять решение, решиться на что-то. Два года напряженного труда и вот цех из трех пролётов с серьёзной техникой, механизированные склады цемента и инертных материалов, склад продукции — готовы.

Начали строить на Намыве первую полносборную девятиэтажку. По ходу пришлось делать уйму опалубочной и сборочной оснастки. Я почему-то боялся, как бы этот карточный домик не завалился. Сам ежедневно ходил, смотрел как что делается, советовался с опытными строителями, и даже, посылал корабельных проверщиков с их оптикой контролировать геометрию здания. Всё обошлось.

Всё было бы ладно, но вот толковых руководителей цеха КПД и нашего строительного управления у нас не было. Обстановка изменилась, когда в цех КПД пришел Геннадий Афанасьевич Цветков. Это знающий до тонкостей своё дело, спокойный, интеллигентный и, несмотря на внешнюю неторопливость, энергичный и инициативный человек.

Спроектировал КПД нам Ленинградский проектный институт, который проектировал заводы нашей судостроительной отрасли. Производства железобетона они не знали. Поэтому цех спроектировали со множеством ошибок и упущений. Пришлось новый, только что пущенный цех реконструировать, расширять его возможности. С южной стороны организовали полигон для части изделий, которые мы убрали из пролётов: лестничные марши, сантехкабины, шахты лифтов. За счёт этого появилась возможность увеличить выпуск основных изделий в цехе.

Производства железобетона для кирпичного строительства у нас не было. Приходилось покупать всё это у городских ДСК. Цветков организовал ещё один участок, оснастил его козловым краном, завод помог сделать оснастку. Мы начали делать всё сами: пустотные панели перекрытий, оконные и дверные перемычки, балконы и пр. Освоили мы и производство свай, т. к. на Намыве все дома стоят на сваях. Закупки в городе прекратились. Кроме этого, Цветков вдвое увеличил ёмкость цементных силосов, расширил склад готовой продукции и многое другое. И всё это тихо, без ажиотажа, спокойно. Мне оставалось только чуть-чуть помогать ему, всё он решал самостоятельно.

Начальником строительного управления завода в 1978 году к нам пришел Валентин Николаевич Аркушенко, до этого работавший управляющим треста «Сельстрой». Опытный, знающий, инициативный строитель, но с хитрецой, мог и «приврать», как всякий строитель. На первых порах пришлось отучать его от этого. Снял его с прежней должности обком. Через два или три года они поняли, что потеряли хорошего руководителя и предприняли попытку вернуть его назад. Но он не согласился и остался на заводе.

При Аркушенко наше стройуправление стало полноценным, с полным циклом производства. При нём не только выросло количество монтажников, каменщиков, штукатуров и др., но и организовались новые участки: наружных сетей и благоустройства, электротехнический, сваебойный. Он организовал собственную производственную базу. На ней готовили краски, раскраивали линолеум, обои, стекло и пр. Расход материалов от этого сократился на 35–40 %. Оснастили мы строителей серьёзной техникой, в том числе: двумя копрами, трубоукладчиками, газотурбинными обогревателями, не говоря уже об обычной строительной технике. На заводе мы сделали для строителей 22 вагончика. Построил Аркушенко на Намыве свой административный корпус с бытовками, предложив на строящемся двухэтажном здании ЖКО микрорайона добавить третий и четвёртый этажи.

Благодаря его усилиям мы смогли отказаться от подрядчиков не только для строительства жилья, но и всего соцкультбыта и, главное, увеличить объёмы жилищного строительства. Отказались мы и от поставок столярных изделий и организовали производство столярки в ремонтно-строительном цехе. Площади цеха позволяли это делать, а вот красить и хранить было негде. Начальник цеха Игорь Михайлович Патрик своими силами построил здание для этих целей. Встроенную мебель делали цеха 41 и 22. Обеспечение столяркой перестало зависеть от внешних причин, стало ритмичным, а качество стало на порядок выше чем в городе. Появилась возможность монтировать столярку прямо в цехе Цветкова.