Авиация и время 2012 03 - [32]
Открываю фонарь, осматриваюсь. Ко мне несется наш газик с инженером по эксплуатации А. С. Дерюгиным. Он машет мне, чтобы я оставался в кабине. Соскочив с машины, шлепая прямо по луже, он кричит: «Гэтовь к запуску!» Пока он подбежал к самолету и забрался на борт, я подготовился к запуску. Смотрим друг на друга. Еще ни разу не запускали этот двигатель от бортового аккумулятора. Проверив, все ли включено, Александр кричит: «Запускай!», – прыгает в воду и бежит к соплу. Нажав кнопку запуска, внимательно слежу за температурой газов и напряжением бортовой сети. Секунды длятся очень медленно. Идет раскрутка турбины. Кажется, что она очень вялая. Жду розжига, а его нет и нет. Аккумулятор садится на глазах. Наконец слышу характерный шум и радостный возглас Александра: «Есть пламя, пошел!» Пока двигатель выходит на обороты малого газа, готовлюсь к взлету. После запроса разрешения на взлет у руководителя полетов я понял, как много людей ждали этого момента. Взлет разрешен с напутствием: «Догоняй!» Прямо из центра злополучной лужи взлетаю, а Саня стоит в воде и машет мне рукой.
Где же группа? Связываюсь с ведущим. Яков Ильич бодрым голосом сообщает местонахождение группы. Рассчитываю короткую петлю надогон. Все от себя до упора. Сейчас одна цель: успеть занять свое место в строю до выхода группы на последнюю прямую для набора скорости. Выжимаю из самолета все, на что он способен. Внизу мелькают подмосковные поселки, леса, речки. Наконец увидел нашу группу, выполняющую разворот для выхода на прямую. В конце разворота я занял свое место. Ведущий передал: «Добро! Внимание разгон!»
Наши «Яки» произвели большое впечатление на командование парадом, и мы были включены в программу праздника. На параде слетали отлично. После выполнения эффектной горки ушли на базу, а А.П. Богородский великолепно выполнил высший пилотаж на малой высоте и был награжден бурной овацией всех присутствовавших на параде.
Наша группа в плотном строю «ромб» выполнила два прохода над центром Жуковского. Нас восторженно приветствовали жители города, гулявшие на площади.
После окончания парада участники собрались на лужайке между взлетными полосами аэродрома ЛИИ на традиционный банчок. За участие в параде я был награжден орденом «Знак Почета», который получил 30 октября 1964 года».
Як-30, второй экземпляр
Як-30, третий экземпляр
Як-30, первый экземпляр с УР Р-ЗС
Затупившиеся мечи воздушных самураев
Александр Котлобовский/ Киев, Игорь Сейдов/ Майкоп Фото предоставили авторы
Продолжение. Начало в «АиВ», N°N° 1,2’2012.
В ходе войны с Японией в августе 1945 г. советская истребительная авиация трех воздушных армий выполнила 4523 самолето-вылета, в то время как вся японская авиация, располагавшаяся в Маньчжурии, Корее и на Курилах и действовавшая против советских войск, – порядка 350 (по нашим подсчетам). Преимущество оказалось подавляющим, тем не менее, иногда случалось так, что в нужное время и в нужном месте советских истребителей не было.
Первый воздушный бой кампании произошел в ночь на 9 августа при налете восемнадцати ДБ-3 из 52-го минно-торпедного полка на объекты города и порта Сейсин в Северной Корее. Японский ночной истребитель пытался атаковать один из советских самолетов, но успеха не добился.
В тот же день в зоне ответственности Приморской армии ПВО были отмечены 9 пролетов самолетов противника. На перехват поднимались истребители 147-й ИАД ПВО. Они провели 3 воздушных боя и сбили 2 японских самолета-разведчика. Отличились летчики 404-го ИАП, которым командовал подп-к М.И. Мухин.
Вот как развивались события. В 12.32 с аэродрома Михайловка по тревоге было поднято звено истребителей Як-9М, ведомое к-ном Е.К. Драчко-Ермоленко. В 5 км юго-восточнее н.п. Гродеково (ныне Пограничный) ведущий второй пары мл. л-т Н.И. Беклемешев обнаружил идущий навстречу и ниже, на высоте 3500 м, вражеский самолет, который опознал как Р-100 «Дина-3» (т.е. Ки-46). Хотя летчик занял выгодную позицию, три его атаки оказались безрезультатными. Тогда Беклемешев решил подойти вплотную и ударить наверняка. Сблизившись с «Диной» до 50-100 м, он дал длинную очередь, корректируя огонь по трассе. Это наконец-то принесло плоды. У японского самолета загорелся правый двигатель, он стал резко снижаться, с высоты 1500 м перешел в падение и врезался в землю в районе н.п. Сарбакван. Всего Беклемешев израсходовал 120 снарядов пушки ШВАК и 130 патронов пулеметов БС. Его ведомый в бою не участвовал, т.к. отстал от своего командира.
В это время к-н Драчко-Ермоленко со своим ведомым л-том Ф.Д. Карповым на высоте 4000 м обнаружил на удалении 7 км еще один самолет противника, который при сближении также был опознан как «Дина-3». Советские летчики разделились и атаковали противника с разных сторон. Драчко-Ермоленко с дистанции 400 м снизу-сзади дал очередь по правому мотору. Стрелок противника открыл огонь в ответ. В это время л-т Карпов зашел с левой стороны и с дистанции 300 м ударил из пулеметов. Он еще трижды заходил со своего фланга и вел огонь по левому двигателю и кабине стрелка, пока японец не прекратил стрельбу. В то же время Драчко-Ермоленко провел две атаки по правому двигателю, в результате чего тот стал дымить. Подбитый Ки-46 развернулся и начал уходить со снижением на свою территорию. Советские истребители стали преследовать его, провели еще по две атаки, после которых правый двигатель японского самолета задымил еще сильнее, а из-под его капота показалось пламя. Внезапно ведущий прекратил атаку, приказав по радио Карпову продолжать преследование, а сам вступил в бой с двумя появившимися истребителями противника, которых он опознал как И-00 (однозначно это были не «Зеро», а скорее всего Ки-43). Карпов пошел за разведчиком, причем не прекратил преследование, даже когда тот скрылся в облаках. Когда самолеты выскочили из них, оказалось, что Ки-46 снижается с сильно дымящим двигателем и горящей плоскостью. Карпов дважды сближался с ним на расстояние 100-200 м, ведя огонь из всех точек по кабине и правому мотору. В результате самолет противника окутали густые клубы дыма, из которых вылетали языки пламени, и он упал в горах примерно в районе Тунгоу. Все «Яки» благополучно вернулись на свой аэродром, причем Драчко-Ермоленко довелось выдержать 7-минутный бой с неприятельскими истребителями.
