Авиация и время 1999 06 - [11]
Бе-6 перед испытаниями на большой волне. Северный флот, 1953 г.
Бе-6 before test on heavy waves. North Fleet, 1953
Самолет спасательной службы Бе-бСС испытывался в НИИ-15 дважды: с 11 июня по 18 июля 1958 г. и, после ряда доработок, с 16 мая по 21 июля 1960 г. Ведущим инженером на этих испытаниях, проводившихся в Донузлаве, был Н. П. Анищен-ко, ведущим летчиком – А. Давтян, штурманом – А. Безверхний.
Завершая этот короткий рассказ об испытаниях Бе-6, необходимо отметить, что здесь упомянуты только те работы, о которых имеются документальные данные в архиве ГАНИЦ. На самом деле их было значительно больше. Часть материалов хранится в Санкт-Петербурге, в НИЦ Морской авиации.
В качестве примера одной из таких работ можно привести испытания Бе-6 вблизи критических углов атаки. Только по рассказам ветеранов известно, что эти полеты выполнил И. М. Сухомлин в начале 50-х гг. Испытательную бригаду возглавлял А. И. Фаенсон. Как известно, хорошим самолетом считается такой, который незадолго до выхода на режим сваливания начинает трястись, тем самым предупреждая летчика о необходимости уменьшить угол атаки. Соответственно, плохой самолет – тот, который теряет подъемную силу внезапно, без предупредительной тряски. Известно также, что в первую очередь тряска ощущается в хвосте самолета.
Различные испытания Бе-6 проводились в течение практически всей его эксплуатации
Бе-6 was being tested during its operation period
По словам ветеранов, в ходе испытаний Бе-6 на сваливание Сухомлин предложил Фаенсону занять место кормового стрелка, чтобы тот по СПУ как можно раньше предупредил его о достижении критического режима полета. И вот Бе-6 в воздухе. Сухомлин делает горизонтальную площадку с постепенным уменьшением скорости. Изредка происходит такой диалог:
– Абрам, трясет?
– Нет, Иван, не трясет.
Сухомлин продолжает снижать скорость, спрашивая:
– Абрам, трясет?
– Нет, Иван, не трясет!
Скорость уже перешла теоретическую границу, Иван не на шутку встревожен, но ответы Абрама все те же. И вдруг Бе-6 резко заваливается на крыло и клюет носом. Сухомлину уже не до вопросов, все его сила и сноровка направлены на то, чтобы вывести самолет из беспорядочного падения. А Фаенсон орет что есть мочи:
– Иван!!! Трясет!!!
– А, затрясло наконец-то! – со злостью успевает крикнуть Иван Моисеевич, выводя самолет в пологое пикирование.
В начале 60-х гг. морских летчиков встревожили две последовательные катастрофы Бе-6, произошедшие на Балтике в практически одинаковых ситуациях. После сброса РГБ самолеты совершали вираж вокруг буя на малой высоте, и в этот момент сваливались на крыло. Акты расследования этих катастроф были направлены в Феодосию вместе с просьбой доиспытать Бе-6 на критических режимах с целью определения там характеристик устойчивости и управляемости. Чтобы провести необходимую подготовительную работу, в Донузлав были командированы инженеры-испытатели И. Попов и Г. Де-мура. Решающим моментом визита оказался осмотр материальной части. Бе-6, даже самые молодые по времени изготовления, оказались изрядно потрепанными нелегкой судьбой морского самолета. Особенно на них сказались суточные боевые дежурства без подъема с воды, в течение которых они подвергались постоянному воздействию ударов волн. В результате шпангоуты лодки, да и нервюры несущих поверхностей порой выпирали, как ребра у худой коровы. На самолетах в таком состоянии проводить столь ответственные испытания было невозможно. После соответствующего доклада командованию испытания Бе-6 на крайних режимах не состоялись.
И все же летающие лодки Бе-6 удивительно долго для морской машины – более четверти века – несли вахту в боевом строю авиации ВМС и работали в народном хозяйстве.
Анатолий И.Артемьев/ Москва
Сегодня интерес к гидросамолетам военного назначения практически отсутствует, однако в прежние времена летающие лодки были предметом гордости морской авиации, а некоторые полагали, что само свое название она получила из-за подобных летательных аппаратов. Их развитию в довоенном СССР уделялось большое внимание, и в то время боевой состав авиации ВМС на 25% состоял из гидросамолетов пяти типов. После войны в строю еще оставались безнадежно устаревшие МБР-2, а также полученные по ленд-лизу американские лодки и амфибии PBN-1, PBY-6A, обладавшие прекрасными летными характеристиками и высокой надежностью, но их предстояло возвратить США. Советские военные специалисты считали, что существует острая потребность в современных отечественных гидросамолетах, которые предполагалось использовать для решения ряда задач, не требовавших больших скоростей полета. Необходимость в таких машинах обосновывали еще и слабым развитием сети флотских аэродромов. Нельзя исключить и субъективные причины: большинство офицеров из высшего руководства авиации ВМС заканчивали училища на летающих лодках, то есть были «мокрохвостыми», как в шутку называли летчиков гидроавиации, и испытывали к этим ЛА ностальгические чувства. В их число входили командующие авиацией ВМС маршал авиации С. Ф. Жаворонков (в период 1939-1947 гг.) и генерал-п-к Е. Н. Преображенский (1950-1960 гг.). И еще одно немаловажное обстоятельство: отказ от гидросамолетов обрекал бы это направление авиастроения на полное свертывание, утрату научной и производственной базы. Поэтому командование морской авиации поддержало ОКБ Бериева в разработке новой летающей лодки.
