После нескольких не имевших успеха рапортов о направлении в Афганистан, неугомонный летчик написал письмо в адрес XXVII съезда КПСС с предложением использовать свой боевой опыт истребителя в реальной обстановке. Его первая командировка была отмечена орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а также афганского ордена «За храбрость». Будучи офицером группы управления, Хаустов отнюдь не ограничивал свою работу штабными обязанностями – летал на бомбо-штурмовые удары, водил ударные группы, летал на прикрытие и «свободную охоту», имея на счету вылетов побольше других. В первый срок пребывания в Афганистане он налетал 360 боевых вылетов, во второй – еще 310. Рассудительного офицера с хорошими организационными способностями и богатым летным опытом ценило командование. В числе достоинств Хаустова как руководителя, командующий ВВС 40-й армии генерал-майор В. Кот отмечал его склонность к тактическому мышлению и нетрадиционности решений.
В Афганистане Хаустов находился до последних дней пребывания там советских войск, вернувшись домой вместе с выводившейся авиацией 40-й армии в конце января 1989 г. К этому времени общий стаж службы полковника Григория Хаустова в авиации составлял уже 26 лет. Вот выписка из его личного дела: «Во время ведения боевых действий в составе групп и лично уничтожил 35 пулеметных гнезд, 41 автомобиль и 17 караванов с оружием, 46 минометов, 17 зенитных горных установок, 14 складов с боеприпасами и медикаментами, 27 пусковых установок реактивных снарядов». При вылетах на сопровождение ни один из самолетов в прикрываемых им ударных группах не был потерян.
Оценивая действенность истребительного сопровождения, надо отметить, что в большинстве случаев «прикрышка» свое дело делала, самим своим присутствием сковывая активность противника и предупреждая нападения на советские самолеты. Как известно, «лучший бой – тот, который не состоялся». Иное дело, что результаты боевой работы истребительного сопровождения были не столь зримы: действия «прикрышки» ограничивались строгими наставлениями «не провоцировать противника» и даже в случае явного присутствия чужих истребителей и их агрессивного поведения атаковать их позволялось при гарантии соблюдения всех предупредительных оговорок – убедившись, что перехват будет произведен непременно над своей территорией и при условии выполнения ракетной атаки исключительно в сторону своего воздушного пространства. Выполнять стрельбу в направлении границы запрещалось – при дальности пуска ракет Р-24 те могли уйти далеко вглубь соседней территории и такая стрельба могла привести к шумному международному скандалу. «Положить в карман» противника даже при визуальной встрече при таких условиях было крайне затруднительно.
Боевая работа в Шинданде велась менее интенсивно, из-за чего к осени 1988 г. там по-прежнему оставалось только дежурное звено истребителей. Дежурство в Шинданде несли посменно, давая возможность отдохнуть в тамошнем «санаторном» режиме. Здешней четверке истребителей преимущественно приходилось осуществлять ПВО аэродрома и сопровождать ударные группы штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков. «Иранке», как звали соседей афганцы, было не до пограничных конфликтов: из-за чувствительных потерь на иракском фронте, отсутствия пополнения самолетного парка и трудностей с запчастями в ВВС Ирана осталось всего около десятка «Фантомов», несколько F-14A и до полусотни более простых F-5. Истребители Шинданда не раз видели на экранах РЛС появлявшиеся с сопредельной стороны самолеты, особенно при рейдах в районе Рабати-Джали, но те уклонялись от сближения, держа безопасную дистанцию. Тем не менее, именно на иранском направлении советским истребителям удалось одержать «чистую» победу.
В сентябре ПВО авиабазы четырежды засекала воздушное нарушение границы в провинциях Герат и Фарах, но перехватить цели не удавалось – они сразу же уходили на свою территорию, а пускать ракеты им вдогон не разрешалось. Игра в кошки-мышки затянулась, и после нескольких бесплодных попыток было принято решение отсечь нарушителей от границы и уничтожить. 26 сентября после очередной тревоги в воздух поднялись опытные летчики майор Владимир Астахов и капитан Борис Гаврилов. Выждав, пока нарушители уйдут подальше от границы, они выполнили обходной маневр и атаковали цели с запада, пустив с 7-8 км по одной Р-24Р, как и предписывалось, вглубь своей территории. Атака проводилась над безлюдным горным плато в 75 км северо-западнее Шинданда с высоты 7000 м по радиолокационному прицелу. Визуально попадания они не видели, так как противник шел в пыльной дымке у земли, но доказательством победы служили пленки ФКП, зафиксировавшие погасшие метки на экранах прицелов. Через две недели победу подтвердила пехота, во время рейда в указанном квадрате наткнувшаяся на остовы двух вертолетов.
После стычки с пакистанцами в 120-м иап имели место еще несколько случаев боевых повреждений: один МиГ-23 привез в закрылке застрявшую автоматную пулю, а фонарь самолета капитана Николая Балабухи (борт №05) был прострелен на земле при выруливании. Однако участившиеся обстрелы аэродрома едва не привели к тяжелым последствиям: при ночном минометном налете одна из мин упала прямо под носом уже пострадавшего в стычке с пакистанцами 55-го борта. На случай обстрелов самолеты по окончании полетов рассредоточивали, растаскивая по стоянкам подальше друг от друга, но в тот раз мина легла точно у самолета. Самолет чудом избежал серьезных повреждений, лишь при внимательном осмотре обнаружили срезанную осколком масленку на механизме разворота переднего колеса. Крупный осколок застрял в штабеле ящиков с боеприпасами, другими пробило борт соседнего истребителя и распороло фюзеляжный бак «спарки», из которого вылилось полтонны керосина. Следующее попадание могло превратить стоянку в костер, но злополучная мина оказалась последней. Злоключения 55-го борта на этом не кончились: еще через две недели с выруливавшего на взлет истребителя сорвалась фугасная «пятисотка», плюхнулась на бетон и покатилась в сторону. Летчик в растерянности притормозил, а выпускавшие его техники после секундного замешательства кинулись врассыпную, прячась за капониры и штабеля боеприпасов. К счастью, взрыватель не сработал. Выждав пару минут, оружейники вернулись к самолету и водрузили бомбу на место.
