Август Хромер - [164]
Последний страж закона неуверенно попятился, поняв, что силы явно неравны. Но что-то, видимо, коллективный разум, бросило его в атаку. Примерившись к здоровяку, я в нужный момент скользнул ему под левой рукой за спину и ткнул локтём в лопатку. Получив весомый удар, сантиб упал на колени, я вмиг оказался у него за спиной, чтобы ударом по вискам с двух сторон вывести из боя и его.
Покончив с этой группой, я небрежно отбросил в стороны бесполезные дубинки и побежал по проулку подальше от дома.
Словно свора одичавших от голода псов, сантибы потоком хлынули из-за углов и пустились за мной по пятам, не желая упустить такой лакомой добычи. Был бы я Истером – убежал бы со скоростью пули прочь, а так приходилось переставлять ноги, да поглядывать, не начали ли меня настигать ребята.
По узкому проулку невозможно бежать в ряд более чем четырём, так что отряду погони пришлось оперативно перестраиваться в длинную шеренгу. Пробегая мимо тяжёлого мусорного бака, я легко оторвал его от земли и метнул в первый ряд настигающих сантибов и экзорцистов. Подмятые железным контейнером, они создали затор, и группа преследования быстро потеряла скорость.
Не упуская своего шанса, я устремился дальше по узкому проулку.
Когда я пробежал около двухсот ярдов, из-за бокового ответвления слева вдруг выскочил отряд из четырёх падальщиков, которые дружно направили в мою сторону какие-то ружья. Первому не повезло больше всех, ведь мой кулак сходу вмазался в его закрытое маской лицо и разбил оба обзорных кругляша. Подхватив обмякшее тело, я укрылся им, как щитом, от целой очереди электро-снарядов, пущенных беспощадными к коллеге алыми.
По телу экзорциста забегали мелкие молнии, его затрясло, как дикого шамана, плящущего ритуальные танцы, но разряды достались и мне хоть и в меньшем количестве. Руку словно пронзило парой десятков раскалённых игл, которые теперь оттягивают саднящую конечность.
Не беда, главное – бежать можно. Чтобы какой-нибудь меткач не угодил в меня, я быстро свернул с проулка по ближайшему боковому ответвлению на улицу. Бросив живой щит на повороте, я стремглав рванул по переулку, нацелившись на пустую улицу.
Мне осталось сделать всего три шага, как посреди улицы, прямо напротив выхода из переулка заскребла колёсами о брусчатку в экстренном торможении автокарета, а на пути внезапно вырос громобоец. Но не этим бронированным толстякам останавливать иоаннитов!
Громила и сам был удивлён встрече, а уж мой удар так и точно заставил его ошалело вопить от неожиданности. На всей скорости я прыгнул прямо на него и поддал таранным ударом плеча – колоссальной силы удар смял нагрудную пластину элитной боевой единицы падальщиков, и громобоец отправился в низкий полёт. Приземление гиганта пришлось точно на крышу автокареты, и моторизированный экипаж, натужно скрипя и треща деформируемым металлом, ме-е-е-е-е-едленно завалился на бок вместе с опрокинувшим его громобойцем.
Не успел я порадоваться, как чудовищной силы удар свалил меня с ног, и я покатился по мостовой. Хук второго здоровяка в броне был силён и неожидан. Да и больно порядочно. Сморгнув с глаз чёрную пелену, я увидел аж двух громобойцев, ленивой поступью надвигающихся на меня, как две чугунные горы. Их громадные сапоги вминают в мостовой настоящие воронки их следов и крошат в пыль булыжник.
Почувствовав, что вестибулярный аппарат снова готов верно служить мне, я кувырком через спину вскочил на ноги и отступил на шаг от двух грозных противников. Чувствуя себя вполне уверенно, громобойцы продолжили наседать. Сейчас самоуверенность выйдет вам боком…
Правый бездумно обрушил сверху громадный кулак, который вышиб паровым поршнем знатную дыру в мостовой. А я уже отскочил назад и приглядел неплохую скамейку под фонарным столбом. Вырвав её ножки из фундамента, я вооружился таким вот неказистым, но увесистым оружием. Первым ударом попал сбоку по колену исполина и подкосил бедняжку. Пока тот не оклемался, я переложил вес тела назад, совершил резкий разворот и махнул скамьёй точно в круглый шлем громобойца. Металл скамейки и шлема начали взаимную деформацию, споря друг с другом в прочности. Выявить точного победителя не удалось, так как бронированный гигант с расплющенным шлемом гулко рухнул оземь, а в моих руках остался неказистый кусок металла, свёрнутый в узлы, винты и чуть ли не узоры…
Товарищ поверженного набросился, как лавина на альпиниста, но не смог меня зацепить корявыми ударами из-за излишней своей неуклюжести. Большого труда приседать под пудовые кулаки и отпрыгивать в стороны не составило. Единственный его точный удар я сбил ударом ноги, и массивный кулак вдарил собственного хозяина плашмя в грудь, и, пока громобоец пританцовывал на пятках, стараясь поймать равновесие, я дал дёру. Засвистевшие за спиной парализующие электро-разрядами пули лишь подгоняют меня, пролетая совсем близко, что даже жалят случайными дугами ветвящихся молний.
Чтобы не попасть под один из таких снарядов, я бросился поперёк дороги, укрываясь за проезжающие экипажи. Экзорцисты, нисколько не смущаясь, продолжили пускать вдогонку синие пули, одна из которых поразила запряжённую лошадь. Издав дикое ржание гнедая взбрыкнула ногами и завалилась с глазами навыкате. Эти штуки создали для борьбы с демонами, неудивительно, что они косят с ног всех земных существ.
Попытка создать неклассический постапокалипсис, где жизнь выживших свелась не к одеванию военной формы и сне в обнимку с автоматом, а к коллективному мирному выживанию сплочённой деревушкой. Её спокойный быт нарушает Душегуб — маньяк, убивающий детей. Однажды его жертвой становится полицейский, идущий по следу убийцы. Смерть офицера странным образом собирает вместе давно забывшую про него племянницу, бывшего напарника, открыто презирающего полицию алкоголика и отшельника, отыскивающего трупы детей. Далеко не всегда они действуют сообща, двигаясь собственными путями к маньяку.
За неделю может произойти многое, особенно если наступило время таинственной и пугающей Недели Долгой Ночи. Она опустилась на город Данкелбург одновременно с первым снегом. Сам город давно находится во власти противоборствующих криминальных группировок, которые делят сферы влияния, не очень-то обращая внимания на полицию. Другой силой, контролирующей город, является мистическая сила темноты, проявляющаяся в совершенно непредсказуемых формах. Она слепа, дика и неодолима… За неделю в Данкелбурге протекают моменты из жизни самых разных людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!