Август Хромер - [159]

– Ладно, – недовольно буркнул Истериан, – Как я буду наказан? Сколько времени я должен быть тихим паинькой?

– Возможно, правильнее будет совсем завязать с разгульной жизнью?

– Ты что, хочешь, чтобы я стал вялым депрессивным вехуном [36]?

– Так будет лучше, – сурово сказал я.

– Я всё равно сорвусь…

– Тогда шесть месяцев.

– Четыре! – требовательно заспорил полукровка.

– Нет, шесть! – не стал уступать я.

– Пять…

– Шесть!

– А может…

– Шесть, Истериан! Шесть месяцев ты не употребляешь алкоголь и наркотики, не ешь тайком всякие грибочки и не приводишь в дом женщин!

– Ладно, – сдался полукровка, обижено закутался поплотнее в плед и виновато посмотрел на Элеонору, – Прости, но я теперь на полгода наказан…

– Да ничего, хищник ты мой! – кокетливо улыбнулась с понимаем уцелевшая блондинка, – Буду заходить просто на чай, а он-то у Арики просто превосходный!

Женщина отсалютовала служанке чашкой чая, который девушка быстренько состряпала, чтобы успокоить, кому требуется, нервы. Когда я вволок в дом ещё не обратившегося в человека демона в сети, свернувшегося в блаженном параличе калачиком, Арика и Элеонора продолжали сидеть в своих укрытиях. Выйдя и увидев меня, несколько помятого, они нервно начали трястись и никак не могли успокоиться, пока черты чёрной чешуйчатой пантеры не стали сменятся человеческими.

– Но чай не заменит тебе меня, – гордо высказал Истер.

– Кто знает… – хитро подмигнула своему мужчине Элеонора.

Совсем не обидевшись, полукровка поддержал шутку гостьи задорным смехом.

– Думаю, всем лучше пойти и досыпать, – предложила Арика.

– Согласен, – отозвался Истер.

– Расположишься у себя с разбитым окном на холодке, – безапелляционно заявил я, – А Элеонора пусть ляжет в моей комнате.

– Я постелю, – вызвалась Арика и девочки ушли в другую часть дома.

Мы остались один на один с Истером. Полукровка продолжает чувствовать себя неуютно под моим строгим взглядом.

Стараясь поначалу просто отвернуться в сторону, он, в конце концов, сдался:

– Хватит уже, Август. Я понимаю, что совершил страшную ошибку, готов понести наказание и извиняюсь за нанесённые тебе раны…

– Пора уже взрослеть и относиться к этому серьёзнее.

– Ну, знаешь… долго злиться, когда ничего плохо, что могло бы произойти, не произошло – это не серьёзность, это тупой ригоризм!

– Ты меня отлично понял, – спокойно проговорил я.

Поняв, что его весёлая, беззаботная манера общения не позволит ему извертеться, долговязый оборотень понуро склонил голову:

– Да, понял, Август. Буду меняться…

– В прошлый раз ты обещание не сдержал.

– В этот раз буду больше стараться, – угрюмо пробормотал Истер.

– Попробую поверить, – я поднялся с дивана, – Завтра с утра отремонтируешь окно и укрепишь решётку получше.

По-моему, Истериан досадливо вздохнул. Ничего, починит – никуда не денется.

Ночь стала отличным продолжением насыщенного дня. Поменьше бы мне таких дней.

Глава XVII В-вы арестованы!

За окном гостиной восходит солнце. Если убрать слои склизкой грязи, мелкие ручейки по мостовой и саму замаранную мостовую, кривые лапы деревьев, застывших в позах корчащихся в аду мучеников, гниловатый ковёр опавшей листвы и гадкие серые дома, то картина получится просто восхитительная!

Ввиду того, что все ещё спят, а Хорис уже околачивается рядом, выклянчивая пойти с погулять, я оставил тёплый дом, взял поводок и повёл своего ласкового зверя в парк.

Почему-то мне здесь очень нравится. Парк всегда был для меня тем островком в Гольхе, в который я прихожу с удовольствием и по собственному желанию. Даже сейчас я нахожу его очень привлекательным местом, когда от деревьев и кустов остались одни корявые палки, а высохшую жёлтую траву завалило горами листвы, что в итоге, вместе с туманом, стелящимся по земле, привело к сходству парка с кладбищем.

А уж как был рад Хорис, гарцующий впереди с радостной улыбкой и выпущенным до колен языком. Сегодня пёс прямо-таки необуздан, вечно рвётся вперёд, и мне приходится прикладывать немало усилий, чтобы поспевать за собачкой.

Истериан как-то предложил натаскивать Хориса на демонов, сделать из него полноценного помощника в нашем деле. Но глядя на ленивое ушастое бревно, обычно валяющееся где-то у меня в кабинете или в гостиной под роялем, сложно себе представить, что это создание будет вцепляться демонам в глотки. Он даже при появлении малыша Вулкана боязливо поскуливает и прячется в углу.

Зато он почти не лает, что и позволяет ему рассчитывать на мою любовь. Собачий лай, кувалдой молотящий по ушным раковинам, выкручивающий слуховые нервы, на мой взгляд, ужаснейший звук на земле! Самые ужасные звуки родом из нашего родного мира.

Пройдя мимо выключенного фонтана и завернув на узкую аллейку, я вдруг обнаружил, что меня поджидает там довольно неожиданная личность. Довольный жизнью, излучающий добродушие и счастье, улыбчивый и располагающий к себе гражданин. Не в меру упитанный, довольно невысокий и лопоухий, одетый в дорогие одежды, с лоском и шиком, с ярким жёлтым шарфиком. Мда, лицезреть здесь мэра неожиданно, но отнюдь не приятно…

Попридержав ретивого бладхаунда, я остановился на месте, предоставив Нильсу возможность самому подойти и начать разговор. Улыбаясь, словно облапошил с утра ещё пару десятков налогоплательщиков, сэр Чернуца вприпрыжку направился ко мне.