Август Хромер - [146]

Шрифт
Интервал

– Так ты можешь принимать… поглощать людей и травиться ими? – продемонстрировал свой показной кретинизм Истер, – Ты каннибал?

– Иди читать свою газету! – сорвался я на полукровку.

Равнодушно пожав плечами, Истериан погрузился в строчки прессы, больше не докучая мне чтением вслух. Я сверился с карманными часами – они показали половину пятого. Если Дах и Майер сейчас занимаются тем, что инструктируют подчинённых, то им следует делать это побыстрее. В самом деле, не заики же они, как инспектор Джерманхаузер.

Удобная точка позволяет держать на виду все подходы к причалу, и ни на одном из них так никто и не объявился в ближайшие минуты. Значит, будем ждать.


Когда сантибы при поддержке экзорцистов пришли-таки на место, их колонна несколько поразила своей мощью. Впереди двигается невысокий, но жутко уверенный в себе, что, так сказать, придаёт ему роста, инспектор Джерон Майер, а за ним идут в две шеренги бравые сантибы с лицами озверелых питбулей. На них даже нелепые фуражки смотрятся, как боевые шлемы, разве что напрочь лишённые забрал. Сразу за серыми вышагивают алые во главе с прихрамывающим Бьюло Дахом, красный камзол которого сейчас напоминает военный китель. Падальщики тащат вместительные рюкзаки, кто-то сверяется со странными приборами. И завершают колонну два исполина громобойца. Облачённые в прочнейшую чугунную броню с массивными наплечниками и шарообразный шлем, здоровяки неспешно ступают позади группы, шипя паровыми приводами громадных сапог и рукавиц.

В общей сложности к верфи двигается двадцать пять человек.

Словно на войну идут ребята…

– А они не торопились, – Истериан давно покончил с чтением газеты и пустил её на более полезное, на его взгляд, дело – принялся запускать во все стороны бумажные аэропланчики.

Один из таких пролетел прямо перед моим носом и врезался в стену.

– Испугались твоей могучей авиации, – я поднялся со стула и пнул в сторону парочку бумажных фигурок полукровки, – Пойдём встретим джентльменов.

Как только мы выбрались из своего наблюдательного пункта, в нас сразу стали указывать пальцами. Хорошо ещё, что им хватило ума не опускаться до бестолкового и оскорбительного тыканья оружием в нашу сторону. Очкастый предводитель свернул отряд к нам и ускорил шаг.

– Да вы тут целую армию собрали! – изумлённо обвёл руками хмурых сантибов и экзорцистов Истериан.

– На том настояла детектив Фер, – Майер поправил строгие очки на идеально прямом носу, – Она сказала, что здесь готовится крупная операция сектантов, профессор Дюамель предоставил нам свои… специфические доказательства…

– Иными словами, – вышел из-за спин сантибов Дворняга, – Мы схываемся с места и, по весьма сомнитехьной наводке, едем в забхошенную часть Гойьха, всхечаем вас и, похоже, ждём объяснений…

– Что-то, Бьюло, вы захываетесь! – передразнил картавость начальника падальщиков Истер.

Худое лицо Дворняги злобно и хищно уставилось на полукровку, сведя на переносице кустистые брови. Ехидные серые глаза экзорциста гневно завибрировали, а верхняя губа дёрнулась. Воздух между полукровкой и Дворнягой стремительно наэлектризовывался.

– Сэр Шорш, сэр Дах прав, мы рискуем нарваться на пустые догадки, – здраво рассудил инспектор дёрнув маленькими усиками, – Хотелось бы иметь более существенные доказательства, чем предположения благополучно найденного профессора.

– И они есть, инспектор, – взяв длинноволосого друга за плечо, чтобы не сделал глупостей, сказал я, – Идёмте.

Дёрнув первым делом Истериана, не отрывающего взгляда от Бьюло, я повёл за собой сантибов и экзорцистов. Подойдя к краю причала, я продемонстрировал собравшейся братии шесть лодок, пришвартованных здесь совсем недавно.

– Как видите, лодки совсем новые, – обратился я к Майеру и Даху, – Их только недавно пригнали. Проболо Дюамель сказал, что портал возможно открыть прямо посреди реки, так что не стоит сомневаться чьи это лодки.

– В самом деле, звучит пхавдоподобно, – Дворняга опустился на колени и витой тростью попробовал лодки на крепость, – И откуда тойко эта пахочка всегда в кухсе пханов сектантов?

За осточертелые догадки тебя неплохо было бы скинуть в Азмету!

– Просто мы работаем над их поимкой, Бьюло, – с подчёркнутой вежливостью произнёс я.

– А я занимаюсь тем же, чем и вы, Авхуст! – поднялся в полный рост Дворняга и сделал уверенный шаг в мою сторону.

Его попытку нагло ткнуть меня тростью в грудь я легко прервал, перехватив её у самого набалдашника. Ехидно хихикнув, Дворняга нажал на секретную кнопку, и от трости меня ударило несильным разрядом – я моментально выпустил хитрое оружие. Тоненькие иголки остервенело набросились на поражённую конечность, в костях словно расплавленного свинца налили.

Одарив меня надменной ухмылкой, Дах похромал к своим раздавать приказы. Чтоб тебе шальная пуля вторую ногу повредила для симметрии!

– Мы можем приступить к организации засады, – Майер уже привык, что мы с Дворнягой, мягко говоря, не ладим, и не достаёт акцентированием внимания на наши стычки, – Автокареты мы спрятали во дворе пожарной станции неподалёку отсюда.

– Есть идеи, инспектор? – теперь уже Истер успокаивал меня хлопками по плечу.


Еще от автора Сергей Александрович Жилин
Душегуб

Попытка создать неклассический постапокалипсис, где жизнь выживших свелась не к одеванию военной формы и сне в обнимку с автоматом, а к коллективному мирному выживанию сплочённой деревушкой. Её спокойный быт нарушает Душегуб — маньяк, убивающий детей. Однажды его жертвой становится полицейский, идущий по следу убийцы. Смерть офицера странным образом собирает вместе давно забывшую про него племянницу, бывшего напарника, открыто презирающего полицию алкоголика и отшельника, отыскивающего трупы детей. Далеко не всегда они действуют сообща, двигаясь собственными путями к маньяку.


Неделя: истории Данкелбурга

За неделю может произойти многое, особенно если наступило время таинственной и пугающей Недели Долгой Ночи. Она опустилась на город Данкелбург одновременно с первым снегом. Сам город давно находится во власти противоборствующих криминальных группировок, которые делят сферы влияния, не очень-то обращая внимания на полицию. Другой силой, контролирующей город, является мистическая сила темноты, проявляющаяся в совершенно непредсказуемых формах. Она слепа, дика и неодолима… За неделю в Данкелбурге протекают моменты из жизни самых разных людей.


Иоанниты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Скиталец в сновидениях

Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…


Писатель и рыба

По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!


Азарел

Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…


Чабанка

Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.