Аверуан - [37]

– Ты непременно должен вернуться? – печально спросила Моримис. В ее голосе звучали умоляющие нотки.

– Это мой долг. Я обязан вернуться к Клементу с Книгой Эйбона и сообщить ему другие свидетельства против Азедарака.

Эти слова самому Амброзу казались неубедительными, хоть он и старался сам себя убедить в обоснованности своих доводов. Идиллия его счастливой жизни с Моримис, которую он вряд ли мог считать истинно греховной, придавала всему, что предшествовало их встрече, некоторую гнетущую нереальность. Свободный от всех обязательств и условностей, в совершенном забвении сна, он жил как счастливый язычник; и сейчас должен вернуться назад к унылому существованию бенедиктинского монаха, побуждаемый сомнительным чувством долга.

– Я не буду удерживать тебя, – вздохнула Моримис. – Но я буду скучать по тебе и вспоминать, каким ты был чудесным возлюбленным и милым другом. Вот зелье.

Изумрудная жидкость казалась почти бесцветной в лунном свете, когда Моримис наливала ее в маленькую чашу, которую затем передала Амброзу.

– Ты уверена в ее действии? – спросил монах. – Ты уверена, что я вернусь в таверну «Услада путника» через месяц после моего исчезновения оттуда?

– Да, – подтвердила Моримис. – Зелье действует безошибочно. Но постой, я дам тебе еще вот эту склянку – с зельем прошлого. Возьми ее с собой. Кто знает, может быть, случится так, что ты захочешь снова ко мне вернуться.

Амброз принял пузырек с красной жидкостью и засунул его под сутану, рядом с древним руководством по гиперборейскому колдовству. Затем, после нежного прощания с Моримис, он с внезапной решимостью выпил содержимое чаши.

Лунная поляна, серый алтарь, Моримис – все исчезло в вихре пламени и мрака. Амброзу казалось, что он целую вечность летит вверх по фантасмагорической пропасти среди беспрестанно меняющихся и растворяющихся неясных очертаний, мимолетных образов и постепенно исчезающих неведомых миров.

Наконец он обнаружил, что снова сидит в таверне «Услада путника», возможно, даже за тем же самым столом, за которым сидел вместе с сьером де Эмо. Стоял полдень, и таверна была полна посетителей, среди которых он тщетно высматривал краснолицего тучного хозяина или слуг и гостей, которых видел прежде. Все казались ему незнакомыми, и обстановка казалась на удивление обветшалой. Обнаружив присутствие Амбро-за, окружающие уставились на него с нескрываемым любопытством. Высокий человек с хмурым взглядом и впалыми щеками поспешно подошел к нему и склонился перед ним в поклоне, выражавшем не столько услужливость, сколько нахальное любопытство.

– Что желаете? – спросил он.

– Это таверна «Услада путника»?

Хозяин постоялого двора уставился на Амброза.

– Нет, это таверна «Приятное ожидание». Я тут хозяин вот уже тридцать лет. Разве вы не прочли вывеску? Таверна называлась «Услада путника» при моем отце, но после его смерти я поменял название.

Амброза охватил ужас.

– Но у постоялого двора было другое название и другой хозяин, когда я останавливался в нем совсем недавно, – в замешательстве воскликнул он. – Хозяин был полным, веселым человеком.

– Так выглядел мой отец, – сказал хозяин, с еще большим подозрением вглядываясь в Амброза. – Он умер тридцать лет назад, как я уже сказал. А вы тогда еще родиться не успели.

До Амброза стало доходить, что произошло. Изумрудно-зеленое зелье по какой-то ошибке или излишней силе перенесло его на много лет в будущее!

– Я должен закончить свое путешествие в Вийон, – смущенно пробормотал он, еще не вполне уверенный в своей догадке. – У меня есть послание к архиепископу Клементу, и я должен незамедлительно его доставить.

– Но Клемент умер даже раньше моего отца! – воскликнул хозяин таверны. – Откуда вы взялись, что не знаете этого? – По выражению его лица явно было видно, что он начал сомневаться в здравом рассудке Амброза. И другие посетители, слыша их странный разговор, стали оборачиваться и осыпать монаха веселыми и даже неприличными насмешками.

– А что случилось с Азедараком, архиепископом Ксима? Он тоже умер? – спросил Амброс с безнадежным отчаянием.

– Вы, конечно, имеете в виду Святого Азедарака? Он пережил Клемента, но ненамного, и был канонизирован тридцать два года назад. Поговаривали, что он не умер, а живым вознесся на небеса, и большая гробница, возведенная для него в Ксиме, осталась пустой. Но, возможно, это просто легенда.

Отчаяние и смущение охватило Амброза. Между тем шум вокруг него усилился, и, несмотря на его сутану, в его адрес посыпались грубые замечания и насмешки.

– Добрый брат совсем лишился ума, – крикнул кто-то.

– Аверонские вина оказались слишком крепки для него, – вторили другие.

– Какой сейчас год? – в отчаянии спросил Амброс.

– 1230 год от Рождества Христова, – ответил хозяин таверны, разражаясь ироническим смехом. – А вы думали, какой?

– Когда я был в таверне «Услада путника», шел 1175-й, – пробормотал Амброз.

Его заявление было встречено новыми насмешками и хохотом.

– Ну, молодой господин, в это время вы еще не родились, – хмыкнул хозяин. Затем, как будто вспомнив что-то, он задумчиво продолжил. – Когда я был ребенком, отец рассказывал мне про одного молодого монаха, примерно вашего возраста. Он приехал на наш постоялый двор летним вечером 1175 года и вдруг неожиданно исчез, после того, как выпил бокал красного вина. Кажется, его звали Амброз. Возможно, вы и есть тот Амброз и вернулись из своего путешествия в никуда.