Авария на ЧАЭС и атомная энергетика СССР - [20]

В сентябре месяце закончилась работа сменных составов Правительственной комиссии. Вся работа была возложена на пересмотренный состав первой Правительственной комиссии (которую возглавлял Борис Евдокимович Щербина), утвержден её новый состав. И уже впоследствии, начиная с сентября и далее, за всю работу на площадке Чернобыльской станции и в пораженной зоне вообще, отвечала уже эта Правительственная комиссия. Она принимала все решения, рассматривала все проекты, все замечания и вела всю работу.

Последовательность мероприятий была следующая. Где-то к сентябрю, в основном, была закончена эвакуация населения, которое было размещено в новых поселках. Часть персонала станции получила квартиры в Киеве, некоторые — в Чернигове. В общем, бытовые человеческие проблемы были решены. Было принято решение строить город Славутич, потому что с самого начала было ясно, что вахтовый подход может быть применен только как временный метод работы на атомной станции. Поэтому и начал проектироваться новый город Славутич, который заменил бы город Припять в качестве постоянного города проживания энергетиков.

Августовско-сентябрьский период был периодом активной подготовки к пуску 1-го и 2-го блоков ЧАЭС. Этот пуск был успешно осуществлен. Причем, перед тем как пускать эти блоки, весь комплекс разработанных специалистами мероприятий, дополнительно повышающих безопасность этого типа станций, был осуществлен и проверен: на 1-м блоке — частично, а на 2-м блоке — в полном объёме. Это была основная задача того периода времени.

Параллельно с подготовкой к пуску 1-го и 2-го блоков, с осуществлением пусковых операций, шла работа по сооружению саркофага. Первоначальный срок его сооружения был — где-то конец сентября, но целый ряд естественно возникших препятствий помешали выполнить эту работу в срок. Но, я повторю, именно потому, что все время возникали какие-то непредвиденные обстоятельства:

- то были слишком широкие щели, которые не могли удержать бетон, и он не затвердевал, и невозможно было установить опоры, на которых потом располагались бы соответствующие конструкции;

- то возникали проблемы подбора таких материалов (ими занимались, кстати, тоже киевские специалисты, в конце концов, и они тоже были задействованы), которые закрывали бы щели в элементах трубного наката;

- то нужно было сделать проект принудительной вентиляционной системы саркофага, чтобы в том случае, когда не хватало бы естественной вентиляции, можно было отводить тепло, включением принудительной.

Вот, все эти вопросы постепенно решались в ходе проектирования и уточнялись в ходе сооружения саркофага 4-го блока. Его сооружение — это целая эпопея!

Повторю, что проектные группы работали прямо на месте. Работа велась с помощью двух кранов, производства Федеративной Республики Германии, фирмы «Демах». Вот с этих кранов и шла основная работа, но много отделочных работ, работ, которые позволяли бы повысить надежность саркофага, конечно, приходилось делать вручную и с применением различных робототехнических устройств. Но, как я уже говорил, оказалось, что все робототехнические устройства, которые мы имели: свои собственные, и те что были закуплены за рубежом, — оказались практически непригодными для работы в тех условиях. Скажем, если роботы имели достаточно надежную электронику, то они не могли преодолевать препятствия, связанные с большим количеством разрушений в зданиях 4-го блока, и останавливались. По этой причине они не могли использоваться. Если в руки исследователей попадали роботы, скажем, удачные по проходимости в самых трудных ситуациях, то их электроника в высоких гама-полях отказывала, и роботы тоже останавливались. Поэтому здесь, в тексте мы приводим картинку (многие могли ее видеть) с одиноко стоящими роботами на крышах зданий. Там, собственно, и пытались использовать этих роботов, чтобы очистить от радиоактивных загрязнений поверхности крыш зданий, в которых располагались 3-й и 4-й блоки, а также крышу реактора. Так, вот, пытались применить роботов, но большой удачи это не приносило.

Наиболее удобные технические средства были созданы специалистами НИКИМта, директором которого был Юрченко Юрий Фёдорович. Он сам большое количество времени провел на площадке. Под его руководством и создавалась техника, испытывалась и использовалась. Собственно, какая это была техника? Обычная. Обычные бульдозеры и скреперы, но усиленные свинцовыми листами, чтобы внутри кабины можно было защитить человека. Вот, на такого рода устройствах и были произведены (в наиболее трудных местах) основные работы дезактивационного характера.

Воинские подразделения занимались, в основном, дезактивацией больших площадей на территории станции и внутри ее зданий. Работали они очень добросовестно, с высокой скоростью и высокой отдачей. Конечно, во времени все менялось — и наше представление, и способы работы. Хорошо помню эпизод, когда мы с генералом Кунцевичем приехали в город Припять. Казалось, что произвести дезактивацию этого города будет практически невозможно, потому что, куда ни сунешься, везде уровни радиации довольно высокие: около 700–800 милирентген в час — вот такого масштаба мощности дозы мы обнаружили приборами. Но сделали мы одну операцию: откололи куски облицовки одного из зданий и увезли из Припяти в Чернобыль — и оказалось, что там эта облицовка давала 800 рентген в час, а здесь не более 10 миллирентген в час (что-то какой-то подозрительный разброс в цифрах!). Ясно было, что источники загрязнения не носили массовый характер — были локальные источники загрязнения в городе Припяти, которые создавали общую картину невозможности очистки этого города. Когда с этим разобрались, когда наиболее активные изотопы уже, в основном, распались, то где-то в августе ‑ сентябре началась очень активная работа, проводимая силами военных организаций, по дезактивации города Припяти. И он был существенно очищен от загрязнения (примерно в тот же самый период, когда заканчивалось сооружение саркофага).