Авария - [6]
Радостно улыбаясь, Женя прощалась с нами, и мы все с восторгом и смущением смотрели на нее.
— Берегите себя, Женя, — говорил я, — не рискуйте безрассудно. Если будет очень трудно, отвязывайте, груз и взлетайте пробкой обратно.
Я тоже надел скафандр и проводил ее в конденсатор. Мы прошли через двойную дверь на площадку у отверстия башни и подошли к барьеру колодца. Вода выглядела черной и густой. Термометр показывал минус двадцать два градуса.
Жене не терпелось. Она быстро пожала мне руку, улыбнулась и в одно мгновение перемахнула через барьер.
Тяжелая вода почти без плеска сомкнулась над ее головой, два-три круга медленно разошлись по поверхности.
Она быстро пожала мне руку…
Я быстро вышел из конденсатора и снял скафандр, торопясь к радиоаппарату; мы условились, что Женя как можно чаще будет сообщать о себе, о состоянии транспортера, обо всем, что будет делать.
У конденсатора остался дежурить Бойцов.
Почти бегом я одолел две лестницы и часть галлереи, но, когда вошел в кабинет, застал уже там всех провожавших Женю. Перебивая друг друга, они радостно сообщили мне:
— Женя уже телефонировала. Все идет благополучно. Она влезает в тоннель транспортера.
Еще через минуту из громкоговорителя послышался голос Жени. Она сообщала, что ползет по ленте резервного транспортера, отгребая в стороны ледяную крупу и осматривая ролики под лентой. Пока транспортер в порядке.
Женя медленно доползла до середины транспортера, когда вдруг наткнулась на совершенно разрушенный участок тоннельного перекрытия. Железные листы перекрытия были сорваны и помяты, одна дуга каркаса вырвана из гнезда. В образовавшемся проломе сидел какой-то странный металлический ящик, зацепив двумя торчащими из него железными палками ленту транспортера. Жене пришлось потратить много труда, прежде чем она смогла прокопать в снегу небольшое пространство и обследовать ящик при свете ручного фонаря. После долгого молчания мы услышали из громкоговорителя плачущий, прерывающийся голос Жени:
— Это сани Кечмаева… Товарищ Жан… Товарищ Жан! Он здесь. Он лежит весь в крови…
Мы были поражены. Так вот причина аварии! Очевидно, проблуждав долгое время в тундре, Кечмаев все же нашел нашу электростанцию, но в последний момент напоролся на транспортер и сам потерпел аварию, может быть смертельную для него. Невозможно передать волнения, которое охватило нас.
Мы забросали вопросами Женю о состоянии Кечмаева, но лишь через несколько минут она ответила:
— Я влезла в сани. У него чуть заметно бьется пульс. Я оттираю его снегом…
Опять молчание. В этот момент в кабинет вошел Корней. Он не мог больше оставаться один у конденсатора, не зная, что с Женей. Он перехватил кого-то из персонала, оставил его там, а сам прибежал сюда. Мы сообщили ему все.
Через долгий промежуток времени опять раздался голос Жени:
— Я обследовала весь транспортер. Он почти совершенно не пострадал. Весь упор приняло на себя перекрытие тоннеля, но что-то повреждено в электрооборудовании. Что именно — не могу отыскать. Пусть Корней спустится сюда, но сначала переправьте мне лом, и расширю проход у дна башни. Пусть Корней захватит коньяк и термос с горячим шоколадом для Кечмаева. Он еще не пришел в себя. Я ползу обратно к башне и буду там ждать.
Почти полчаса работала Женя, стоя в ледяной воде и отбивая ломом куски бетона от нижнего конца тонкой разделительной стенки. Когда ей удалось, наконец, расширить проход на пятнадцать-двадцать сантиметров, Корней, сгорая от нетерпения, бросился в рассол. Вдвоем они отодвинули сани. Корней довольно скоро нашел место повреждения электрооборудования и исправил его. Как потом выяснилось, сани сначала налетели на основной транспортер и основательно повредили его. На резервный транспортер сани наскочили уже по инерции и оборвали только электропроводку.
Остальное можно рассказать коротко: Женя и Бойцов залезли в утепленную кабину саней, где находился пришедший уже в чувство Кечмаев. Он пострадал довольно серьезно, у него была сломана рука. Мы пустили транспортер в ход. Авария была ликвидирована.
Пурга через несколько часов стихла. Но Женя, Корней и Кечмаев долго еще отсиживались в кабине саней, пока мы добрались до них сквозь чудовищную толщу снега.
Знание — сила, 1935, № 2 — с. 2–6; № 3 — с. 16–17
