Авария - [5]

— Идите через трансформаторную подстанцию.

— И там невозможно, — ответил Корней. Мы в ловушке…

— Не говорите глупостей, товарищ Бойцов, — резко ответил я, — Надо взломать двери и проделать тоннель в снегу.

В кабинет постепенно собрался встревоженной персонал: сменные инженеры, радист, другие работники станции.

Опять раздался гудок диспетчерского телефона. Я вздрогнул, услышав его гнусавый зловещий звук. Чем еще грозит нам эта черная лакированная трубка?

— Уровень бутана в испарителе, — докладывал диспетчер, — понизился до аварийного минимума. Разрешите включить резервные баллоны, иначе через пятнадцать минут турбины остановятся.

— Включайте, — ответил я. — Одновременно пустите в ход насос и откачайте пар бутана из конденсатора в газгольдер, доведя давление в конденсаторе до обычного. Вот что, товарищи, — обратился я к присутствующим, — холодильный гидрат перестал поступать в конденсатор. Запас бутана в цикле станции иссяк, и я пускаю в работу аварийный запас. Его хватит на пять часов. За этот срок мы должны во что бы то ни стало добиться выхода наружу и ликвидировать аварию транспортеров. Если мы этого не сделаем, всему району, обслуживаемому нашей станцией, грозит огромное бедствие. Мы должны работать с напряжением всех сил. Я мобилизую всех работников станции.

Через пять минут несколько человек, вооруженных топорами и ломами, рубили дверь. Перед нами открылась голубая стена снега. Его плотность внушала мне беспокойство. Очевидно, толщина слоя была огромной.

Пока люди пробивались в снегу, я поднялся к себе в кабинет и застал там Женю. Она взволнованно ходила по комнате, что-то обдумывая.

Увидев меня, она резко остановилась и официально, сухо, почти жестко, сказала мне:

— Товарищ Кларетон, я давно жду вас здесь. Мне нужно поговорить с вами. Я хочу вас спросить. Вы понимаете, что попытка пробиться наружу, добраться до транспортера, отыскать место аварии и ликвидировать ее в течение оставшихся в нашем распоряжении четырех часов — попытка совершенно безнадежная. Попытка, заранее обреченная на неудачу. Вы отдаете себе в этом отчет?

— Почему вы так думаете, Женя? — спросил я, несколько озадаченный.

— Посмотрите! — Она схватила меня за руку, потащила к окну. — Вы в состоянии различить хлопья снега?

Какая-то серо-голубая текучая стена стояла за стеклами окна. Какой-то серо-голубой поток сплошной пеленой колебался снаружи. Дело было ясно: может быть, мы уже засыпаны до второго этажа, а может быть, и выше…

— Что же делать? — пробормотал я, в смятении опускаясь в кресло.

Пурга ревела дикую песнь. Ее торжествующий вой проникал всюду.

— Что делать? — бессознательно повторил я.

— Что делать? — переспросила Женя. — Нам нужно немедленно, именно немедленно добраться до транспортера и пустить его в ход. Добраться до него можно лишь одним путем — через башню конденсатора, через двадцатиметровый столб воды под разделительную стенку и непосредственно в тоннель транспортера…

Спокойствие вернулось ко мне.

— Милая Женя, — сказал я, вставая, — можно придумать очень много остроумных, но, к сожалению, невыполнимых проектов… Надо найти какой-нибудь более реальный и осуществимый выход. А вам не мешает пойти отдохнуть. Ведь вы уже больше суток на ногах. Идите, девочка, к себе и поспите хоть немного.

Женя подошла ко мне вплотную и подняла на меня умоляющие глаза.

— Товарищ Жан! То, что я предлагаю, — это единственное… Этот план совсем не фантастический, и я его тщательно продумала, не теряйте драгоценного времени… не злоупотребляйте вашим правом единоначальника, подумайте хорошенько. Созовите производственное совещание… Я утверждаю, что мой план реален.

— Женя! — воскликнул я. — Двадцать метров воды! Не воды, а соляного рассола. И потом снаружи еще больше метра ледяной крупы. Вы понимаете, что вы предлагаете? Кто в состоянии проделать это? Кто возьмется?

— Я, только я это смогу сделать, — с жаром, почти захлебываясь от волнения, говорила Женя, прижимая руки к груди. — Только я! Я маленькая, я смогу пройти под разделительной стенкой башни, никто больше не смажет. Здесь все большие мужчины, а там проход всего лишь в сорок сантиметров. Я привяжу что-нибудь тяжелое к ногам, я, как камень, полечу на дно. Это ведь один момент… Я хороший пловец. Вы не знаете, я брала призы на Ангаре…

Я был оглушен этим страстным потоком. Надо признаться, она захватила меня своей убедительностью, своей верой, энтузиазмом. Ее план стал казаться мне действительно выполнимым. Но, прежде чем окончательно сдаться, я сказал, что хочу выслушать мнение производственного совещания.

После короткого, но бурного обсуждения все пришли к заключению, что проект Жени хотя и очень опасный, но при данных обстоятельствах единственно возможный.

Через пятнадцать-двадцать минут наша маленькая Женя стояла перед входом в конденсатор, одетая в каучуковый костюм водолаза поверх теплофицированного костюма. У ее пояса висел набор необходимых инструментов и небольшой электрический фонарь. К ногам была привязана легко развязываемым узлом стальная пластина. На груди Жени висел небольшой каучуковый мешочек с миниатюрным радиотелефоном "Миньон".