Авантюры в пустоте - [23]

Шрифт
Интервал

– В реанимокамеру его. – Игорь прекрасно представлявший чем заканчивается такой удар для схлопотавшего, вложил меч в ножны и только после этого оглянулся на вошедших.

Тем же вечером, и Курт и помощник адмирала, на сходе команд рассказывали, как адмирал кинулся на Игоря вооруженный палашом, и что Игорь, имея возможность зарубить нападавшего, всего лишь оглушил его, и отправил в реанимокамеру.

Игорь не любил подобные приемчики с провокациями. Но удержать в узде расхристанную вольницу пиратов прикрывающихся каперскими патентами, иным способом было невозможно. Успокаивало его только одно: на руках этого дона Мигеля было столько крови, что не грех и избавиться от него.

На Мелларну корабли вернулись через неделю, благо не задерживали тихоходные транспорты. В порту их уже встречал представитель Синдиката и пресловутый рем Стоун, которому так и не удалось переговорить с Игорем, когда тот только появился в Мелларне. К удивлению экипажей эскадры, помимо этих двух человек, посадочные площадки окружили практически все имеющиеся в наличии у Синдиката силы безопасности. Особенно внушительное охранение было выставлено у площадок, на которые приземлилась боевая тройка дона Мигеля. А представитель Синдиката и рем Стоун околачивались у посадочной площадки «Старой Прыгалки».

– Блин, кажется, я не сильно ошибся, сварганив послание дону Мигелю от Синдиката! – удивленно хмыкнул Игорь, рассматривая диспозицию с опускающейся на синтобетон площадки, аппарели.

– Мне, почему-то, тоже так кажется. – Стоявший за спиной Трезвого Казака, Курт, вытянулся по стойке «смирно».

Аппарель коснулась синтобетона, и к ней тут же устремились «скорпы», окруженные десятком охранников.

– Рем Ингор, добрый день. – Стоун шагнул вперед, протягивая для пожатия руку. – Разрешите представить вам, вашего куратора.

Давешний представитель Синдиката державшийся на полшага позади Стоуна, также шагнул вперед.

– Будем знакомы, рем Ингор, мое имя – Элоизиус Ихайа. Я представляю интересы Синдиката, и, в случае достижения между нами согласия по некоторым вопросам, буду курировать ваше подразделение.

– Рад знакомству с вами, рем Элоизиус. – Игорь окинул изучающим взглядом худощавого собеседника. – Я впервые слышу, чтобы экипаж корабля называли подразделением, к тому же, не знаю, чем могу быть вам полезен. – Игорь пожал плечами, и тут же перескочил на другую тему. – Не подскажете, по какому поводу, здесь собралось такое количество встречающих?

– Считайте это почетным эскортом. – Холодно улыбнулся Ихайа. Игорь вопросительно взглянул на Стоуна, но тот лишь пожал плечами, как бы поясняя, мол, я человек маленький. Сказали собрать оперсостав, я собрал, а остальное, не моего ума дело.

– Хорошо еще, не почетным караулом. – Дернул губой Курт, и шагнул следом за своим капитаном. Правда, перед этим он кивнул команде столпившейся у выхода из корабля, и аппарель сразу пошла вверх, наглухо отделяя команду «Старой Прыгалки» от внешнего мира Мелларна. Вообще, после боя и перевалочной базы, Игорю почти не приходилось подключать свой авторитет, для решения мелких проблем внутри экипажа. С этой задачей идеально справлялся его старший помощник Курт, чье влияние в команде, заставляло отступать даже ярых сторонников Авела или Ксенга.

– Идемте, господа. – Ихайа махнул рукой в сторону зависшего у края посадочной площадки, топтера, и тот басовито гудя, подлетел к ним. – Прошу, располагайтесь. Мы летим в офис Синдиката для переговоров, надеюсь, это не займет много времени.

Топтер приземлился на ту же платформу, на которую, четыре недели назад, привезли Игоря из-за стены города. Только теперь, его сопровождало десять человек, а не два, как в прошлый раз. Стоун и Курт остались на этаже, а Игорь, вместе с Ихайей, пронесся на сотню уровней вверх, и оказался в приемной заместителя начальника отдела оперативного контроля. По-крайней мере, эта должность значилась на медной табличке прикрученной к дверям кабинета. Ихайа открыл дверь и сделал приглашающий жест, последовав которому, Игорь оказался в огромном кабинете с панорамным окном… пустом.

– Хм-м. Мне кажется, или в здесь кого-то не хватает? – Игорь преувеличенно внимательно огляделся вокруг. Ихайа улыбнулся.

– Да нет, все здесь. Присаживайтесь, рем Ингор. – Ихайа указал на два антикварные кресла, стоящие в углу, в добрых пятнадцати метрах от входа в кабинет. – И начнем наш разговор.

– Я вас очень внимательно слушаю. – произнес Игорь, расположившись в одном из предложенных кресел.

– Давайте для начал перейдем на «ты», если не возражаете, рем Ингор. – Рыбья улыбка Элоизиуса Ихайи уже порядком достала Ингора, но, очевидно, других способов выражения дружелюбия у заместителя начальника ООК в запасе не было.

– Ничего не имею против, Элоизиус.

– Что ж, тем лучше. Я не стану тебе высказывать все, что думаю по поводу выходки с уведомлением о расторжении контракта с доном Мигелем… – Начал Ихайа, но Игорь, его тут же перебил.

– Не расторжение, а отказ от пролонгации договора.

– Да-да, конечно. Так вот. Единственное, что я скажу, тебе чертовски повезло, потому что такое уведомление, Совет директоров Синдиката решил передать адмиралу по его возвращении из похода. – Рыбья улыбочка промелькнула, и пропала. – Так что мои поздравления. Неплохой ход для землекопа. Хотя, да, я помню что говорил о тебе Чернев. Ты же выходец из какой-то знатной семьи в Русской империи. Мне говорили, что ты должен был стать членом Государственного Совета. Зачем же ты слинял из Империи?


Еще от автора Антон Витальевич Демченко
Боярич

Говорят, жить надо так, чтобы после смерти боги предложили тебе повторить. Если так, то это определенно был тот самый случай. Случай и воля древнего божества, занесшего бывшего военного инструктора в тело четырнадцатилетнего подростка с советом-наказом продолжать «учительствовать». Вот только где найти время на столь благородное дело, когда вокруг закручиваются какие-то непонятные, но явственно попахивающие опасностью интриги. Нежданно обретенная родня так и норовит подкинуть неприятностей, а то и просто спалить к чертям, пользуясь Даром и фамильной склонностью к Пламени, а давно сгинувшие родители его «нового» тела даже после смерти умудряются подкидывать сюрпризы.


Проснувшийся. Дилогия

НФ? Космоопера? А чёрт его знает. Но боты-дроиды и плазмобои присутствуют.


Гранд

Самое страшное проклятие у китайцев: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» Если так, то Кирилла Николаева явно проклял весь китайский народ. Не успел мещанин Николаев выкрутиться из неприятностей с клубом эфирников и отвести от себя угрозу со стороны бывших родственников, как навалились новые неприятности. Мятеж в столице недавно спокойного Русского государства подхватывает людей, словно ураган листья, и несет их сквозь дым и пожары к грандиозной катастрофе. Грохочут по древней брусчатке гусеницы бронемашин, гремят в ночи взрывы и горят дома.


Опричник

Говорят, жить надо так, чтобы после смерти боги предложили тебе повторить. Если так, то это определенно был тот самый случай. Случай и воля древнего божества, занесшего бывшего военного инструктора в тело четырнадцатилетнего подростка с советом-наказом продолжать «учительствовать». Вот только где найти время на столь благородное дело, когда вокруг закручиваются какие-то непонятные, но явственно попахивающие опасностью интриги?


Учитель

Правильно говорят: свобода не избавляет от проблем. Вот и юному Кириллу Николаеву, избавившемуся наконец от навязчивой опеки родни, пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Не успел он вдохнуть пьянящий воздух свободы, как навалились неприятности, от которых до недавнего времени его избавлял статус несовершеннолетнего боярича. Сплетается вокруг невидимая, но ощутимая паутина чьих-то интриг, с интересом поглядывают в сторону юного эмансипированного мещанина бояре и Преображенский приказ, вьются вокруг представители малоизвестного, но очень влиятельного клуба эфирников, прибавляется количество учеников… а интуиция так и воет, предупреждая о приближающейся опасности.


Боярич: Боярич. Учитель. Гранд

Шаг за Грань не всегда уводит в забвенье. В этом прирождённый учитель и отставной военный инструктор по прозвищу Росомаха убедился на собственном опыте… и надо сказать, весьма обрадовался такому повороту. Неудивительно! Волей древнего божества этот шаг привёл его к новой жизни в ином странном, удивительном мире и другом теле, молодом и пышущем здоровьем. Пожалуй, даже слишком молодом. Впрочем, дарёному коню в зубы не смотрят, да и четырнадцать лет, как оказалось, не самый неудачный возраст. Ещё бы было поменьше проблем с новыми родственниками… Как бы то ни было, переиграть уже ничего нельзя, а значит, Росомахе придётся приложить все усилия, чтобы доказать свою силу, выжить в круговерти боярских интриг и при этом постараться не забыть о своём призвании учителя, как и наказал старый сереброусый бог, забросивший его в этот мир.


Рекомендуем почитать
Герой Нумбани

Нумбани – технологически развитый африканский город недалекого будущего, в котором люди живут в гармонии с роботами-гуманоидами под названием «омники». И когда террористы угрожают разрушить это единство, появляется герой по имени Ифи Оладеле! С ранних лет Ифи увлекается конструированием роботов – машин, улучшающих жизнь окружающих. Став свидетелем катастрофического нападения Кулака Смерти на аэропорт Нумбани, при котором было выведено из строя множество роботов-охранников OR15, Ифи понимает: городу необходимо нечто большее – настоящий защитник. Пока Кулак Смерти сеет семена раздора между людьми и омниками, Ифи конструирует умного и способного к сопереживанию робота Орису, названную так в честь могущественных духов-охранников ее народа.


Правило правой руки

В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.


Судороги Земли

«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.


Страж Границы

Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?


Принесите мне дракона

Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.


На стыке трех миров

Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.