Авантюры в пустоте - [20]

На второй палубе, среди орудий Курт-Шерлок танцевал! По-крайней мере, больше всего его движения походили на танец. Если бы вместо свиста рассекающей воздух стали, играла какая-нибудь старинная мелодия. Курт держал оборону против пяти человек одновременно. То, что это не тренировка, и даже не проверка на крепость, было понятно с первого взгляда.

Игорь резко метнул иглу, и уже поднявший плазмобой пират, рухнул, парализованный. Трезвый Казак, со свистом вытянул из ножен свой эсток, и прыгнул в гущу боя. Не желая никого убивать, Игорь от души дубасил нападавших, гардой, удерживая меч за рикассо, рукоятью вверх. После подобного «крещения», противник каялся, и тут же терял сознание. «Окрестив» последнего нападавшего, Игорь вздохнул, и с сожалением вернул эсток в ножны. За его спиной послышались жидкие аплодисменты. Ксенг и Авел наслаждались балетом.

– Благодарим за представление, ребята. – Хмыкнул Авел.

На следующий день Игорь показал себя во всей красе. Изрыгая проклятия по поводу неповоротливости экипажа, он носился по БИЦу как сумасшедший, успевая контролировать и канониров и абордажников, вовремя корректируя действия УМа, а после того как споткнулся о, непонятно откуда взявшийся, силовой кабель, зарядил такую тираду, что даже привыкшие к соленым словечкам абордажники, застыли, как позже выразился Ксенг, «с охренением на шлемах». Судьба Игоря была решена. Если на «экзамене» отношение к Игорю и Курту было прохладным, то после него, команда безоговорочно приняла Игоря-Ингора как капитана, а назначение Курта-Шерлока старпомом, не вызвало никаких возражений. Ксенг и Авел заключили мирное соглашение. Правда, как прикинул Игорь, сделали они это не из христианского всепрощения, а исходя из самых прагматических соображений. Через неделю, эскадра Синдиката должна была выйти в поход, и раздрай в команде мог привести к самым удручающим последствиям.

В течение всей недели Игорь имел команду корабля по полной программе, заставляя отдраивать загаженные кубрики и коридоры, натаскивая экипаж на боевую тревогу и матеря устаревшее оборудование БИЦа. По его настоянию, «Старую Прыгалку» загнали в доки, и устроили тотальную проверку всех систем, начиная с технического состояния маршевых двигателей и заканчивая калибровкой шлемов экзоскафандров. Как результат, через неделю, обалдевший, от произошедших перемен, экипаж, вышел на приведенном в порядок корвете, маршевые двигатели которого, без напряга стали выдавать 150% от мощности, положенной им по ТТХ. И уже ни одному члену экипажа, и в голову бы не взбрело, выбросить упаковку от пайка на палубу. Собственно, для этого подвига, Игорь использовал тактику, которая в свое время практиковалась на его собственном крейсере. Уличенный в загрязнении корабля, становился «голосом капитана», иначе говоря, если капитан приказал увеличить мощность маршевых двигателей, «голос» обязан был пробежать добрых семьсот метров, спуститься на три уровня и продублировать главмеху уже переданный и полученный, по интеркому, приказ, после чего пулей вернуться на мостик.

К окончанию «профилактических работ», на «Старой Прыгалке» не осталось ни одного человека, не побывавшего в роли «голоса капитана», за исключением Ксенга, Авела, Курта и главного механика, который по старой традиции вообще не вылезал из ходового отсека, где у него был оборудован санблок, кухня и койка.

ГЛАВА 8. Не спящий конвой.

К счастью для Игоря, которому претил примитивный пиратский промысел, на сей раз в планы Синдиката не входили никакие налеты на рудники конкурентов, или грабежи их караванов. Эскадра, состоящая, как оказалось, из двенадцати кораблей среднего класса, отправилась конвоем транспортов Синдиката. Собственно, множественное число здесь неуместно, поскольку эскадра сопровождала единственный транспортник, перевозивший несколько сотен блоков активированного танатона. Во время похода Игоря представили командиру эскадры – бывшему адмиралу Новокастильского королевства Мигелю Фуэнтесу и Вальдес, а также капитанам кораблей эскадры, после чего, дон Мигель (именуя, таким образом своего командира, Каперы отдавали должное происхождению адмирала) провел несколько маневров, которые должны были по его мнению, привести к слаженности действий эскадры. В целом транспортировка проходила достаточно спокойно. Лишь за пару стандартных суток до достижения караваном места отгрузки, системы ДРО конвоя определили отметки 100, но те, почти сразу, растворились в пространстве.

– Ну вот Ингор, первый блин, и не комом. – Трезвый Казак обернулся на голос. За его спиной стоял Авел, и весело скалился. – На самом деле, конвой не совсем наш профиль. Но денежки свои он приносит. И не плохие.

– Что ж, это не может не радовать. – Ухмыльнулся Игорь. – Значит, скоро я получу с тебя должок.

– Какой должок? – Нахмурился Авел.

– Ну, как же, «пара монет» на такси и доставку моего баула. – Услышав ответ, Авел восхищенно заржал.

– А ты оказывается злопамятный!

– На склероз не жалуюсь. – Ингор кивнул, и тут же переменил тему, – сколько нам здесь торчать?

– Хрен его знает. Не сегодня – завтра, должен прийти караван за грузом. Помашем ему ручкой и отвалим домой. А пока можно расслабиться, тебе не кажется?