Авантюристы - [5]

Пётр Анисимович смягчился, решив, что пусть живёт наполеоновское семя в его доме, будет о чём с гостями посудачить.

Постепенно все начали верить в россказни о Бонапарте, уверовала даже сама Лизавета. В положенный срок у неё родилась дочь, которую нарекли Евдокией. Окружающие приглядывались к ней, особенно Петр Анисимович Горюнов, который специально нашёл портрет Бонапарта и в итоге решил, что девочка как две капли воды на него похожа.

* * *

Прошли годы. Дочь Елизаветы, Евдокия вышла замуж и нарожала детей. Машенька была младшей дочерью Евдокии, мать родила девочку поздно почти в сорок лет. Девочка была хороша собой и умна не по годам.

Сын Петра Анисимовича Горюнова, Виктор, мужчина уже в почтенных летах, знал о присказке про Наполеона и не сомневался в её правдоподобности. Жена его была бездетна и благоволила к маленькой Машеньке, взяла её в дом, обучала грамоте и всяким светским премудростям. Словом, девочка стала её воспитанницей.

Когда Машеньке исполнилось двенадцать лет, добрая барыня умерла от лихорадки. Девочка очень тосковала по своей благодетельнице. От родной матери она уже отвыкла, да и приноровилась к благородному образу жизни, вовсе не горя желанием прясть и шить с дворовыми девками.

Виктор Петрович Горюнов женился второй раз, несмотря на то, что ему уже давно перевалило за пятьдесят. Но он был богат, а жена – достаточно молода, вдобавок бесприданница, ей недавно исполнилось двадцать пять лет – по тем временам перестарок. Молодая жена происходила из обедневшего дворянского рода, и выгодное замужество фактически спасало её разорившуюся семью от позора бедности.

Новая хозяйка не питала тёплых чувств к воспитаннице покойной барыни, про неё забыли и более не уделяли должного внимания. Первое время девочка была предоставлена сама себе, но молодую хозяйку не устраивало такое положение вещей: крепостная должна работать на благо дома и своих хозяев. И Машеньку отправили к белошвейкам, так как покойная барыня научила её хорошо вышивать. Девочка вела себя смирно, расшивая барское постельное бельё вензелями, цветами и райскими птицами, но прекрасно помнила, что она – наполеоновское семя. За работой время прошло быстро – Маше исполнилось восемнадцать лет.

У четы Горюновых родился сын, к тому времени ему исполнилось пять лет, и молодая барыня решила нанять воспитателя, причём непременно француза.

Глава 3

Сергей Шеффер был потомком одного из драгун, служившего императору Наполеону и осевшего в России после войны. Дед его был тяжело ранен при отступлении и попал в плен. Судьба свела его с молодой, очаровательной русской мещанкой, бездетной вдовой. Бравый драгун, не раздумывая, сделал ей предложение на ядрёной смеси двух языков (русских словечек он уже успел нахвататься вполне) и к своему вящему удивлению понял, что оно принято как нельзя более благосклонно. Дама его сердца имела приличный домик недалеко от Смоленска, почти не пострадавший от военных действий.

Драгун же умел не только шашкой махать, но и был прекрасно осведомлён в торговом деле, отлично разбирался в винах. Недолго думая, сей новоиспечённый мещанин Шеффер открыл небольшой магазинчик, где продавал вина, поставляемые с юга России. Его французское происхождение никого не смущало, вскоре он окончательно обжился в Смоленской губернии и вполне сносно, слегка грассируя на «р», говорил по-русски. Вскоре родился его первенец.

Мальчик рос в любви и достатке. Но после тринадцати лет начал проявлять опасное качество для мужчины: сентиментальность и склонность к романтизму. Их ещё в большей степени унаследовал Сергей, стало быть, внук славного французского драгуна.

Почти в каждой соседской мещанке юноша видел прекрасную даму с таинственной судьбой, и однажды пытаясь проникнуть в тайну одной из них, оконфузился, до смерти напугав молодую особу.

Шеффер-старший решил: хватит валять дурака, да бегать за смазливыми мещанками! И так весь пригород судачит о сыне француза: успел уже ославиться как ловелас! Пора заняться семейным делом, помогать отцу зарабатывать деньги.

Сергей неохотно занялся ремеслом отца и деда, его тяготили обязанности, вереницы бутылок в подвале, назойливые поставщики, требующие погашения задолженностей по векселям… Хотелось романтики, но он молчал и подавлял в себе романтическую склонность, занимаясь ненавистной торговлей.

Однажды Сергей случайно подслушал историю: судачили две пожилые мещанки, мол, в Смоленске, в доме помещика Горюнова, живёт внучка Бонапарта. Она, как две капли воды похожа на него, никаких сомнений – его семя.

Другой бы молодой человек не придал бы сплетне ни малейшего значения, но только не Сергей. Он живо заинтересовался сей историей, и обратился к матери:

– Матушка, а не слышали вы о некой девушке, якобы внучке самого Наполеона?

– Да кто ж про неё в Смоленске не слышал?! Это ж Машка, служит у Горюновых в доме. Мать была её крепостной, а дочь теперь в белошвейках! Говорят, ремесло своё освоила отменно. Так вот бабка её, не помню имени, во время войны прислуживала в штабе французов, что располагался в доме этих самых господ. А потом ещё золотую монету всем показывала, якобы сам Бонапарт подарил в награду за любовь и ласку.