Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики - [53]

Или вот еще один трюк. Боско сажал в клетку голубя, вешал ее на стену и стрелял в птицу из пистолета. Потом ощипывал ее, клал в кастрюлю, закрывал крышкой и ставил на огонь. А когда он крышку снимал, из кастрюли вылетал живой голубь.

Итальянский маэстро усовершенствовал и трюк с отрубленной головой. В архиве сохранилось описание того, как Боско исполнял этот номер. Он отрубал головы двум голубям: черному и белому, а затем «приращивал» их так, что голуби вновь начинали ходить по столу и клевать коноплю. Но тут зрители замечали, что Боско сделал «промашку»: белому голубю досталась черная голова, а черному — белая. Фокусник сокрушенно качал головой, простите, мол, за рассеянность, и тут же исправлял «ошибку»: меняя головы местами.

Коронным номером итальянца был собственный «расстрел». Двенадцать гренадеров заряжали ружья пулями и по команде давали по нему залп. Когда дым рассеивался, публика ахала: Боско стоял перед ней живой и улыбающийся, держа на ладони дюжину пуль. Хитрость этого трюка заключалась в том, что артист сам забивал пули в ствол, словно проверяя, плотно ли они пригнаны. Шомпол, которым он это делал, был устроен так, что при вытаскивании захватывал пулю.

В 40-е годы прошлого века Боско стал выступать с оригинальной аппаратурой. Под влиянием эстетики романтизма он появлялся в «демоническом» образе — в костюме, стилизованном под средневекового чернокнижника, с мефистофелевской бородкой. Романтические герои были в большой моде, загадочность «байроновской» личности почиталась весьма высоко, и Боско подхватил этот тон.

Не приходится УДИВЛЯТЬСЯ, — что у него нашлось много последователей и подражателей. На протяжении ста лет на сцене появлялись все новые и новые фокусники, выступавшие под псевдонимом Боско. Имя казалось им залогом успеха, и в определенном смысле это было так. По меньшей мере первоначальный интерес публики гарантировался.

4. КОМПАРС И АЛЕКСАНДР ГЕРМАННЫ

Одним из последователей Боско был иллюзионист Компарс Германн (1816–1887), снискавший почти всемирную популярность. Он также отрастил мефистофелевскую бородку, а на своей афише писал: «Любимец Мефистофеля». Германн знал много языков. Его выступления отличались большой артистичностью. Он придавал им характер каких-то дьявольских операций.

Впервые Германн выступил в Лондоне в 1848 году, объявив себя «первым иллюзионистом Франции». С тех пор в течение сорока лет он показывал свое искусство во всех странах Европы, в США и Южной Америке.

По взмаху его «волшебной» палочки карты превращались одна в другую, исчезали, а потом появлялись в карманах у зрителей. Сама палочка летала по воздуху. Шелковые носовые платки меняли свой цвет. Из «неисчерпаемого цилиндра» появлялись бесчисленные предметы, а из «волшебной» бутылки зрители получали несколько сортов вина. Кольца одинаковой величины свободно проходили одно сквозь другое. Иллюзионист подбрасывал их, они соединялись в цепочку и снова рассыпались в воздухе.

«Любимец Мефистофеля» производил впечатление такого всемогущего человека, что во время одного из представлений в Штутгарте, когда он заставил свою партнершу вдруг исчезнуть, какой-то простодушный зритель совершенно серьезно спросил:

— Господин профессор, а не могли бы вы сделать то же самое с моей женой?

Еще одним представителем династии Германнов был Александр Германн (1844–1896). Подобно Компарсу Александр Германн носил мефистофелевскую бородку. Но это был уже не «любимец Мефистофеля», как Компарс, а сам Мефистофель. В своих афишах он называл себя «великий Александр».

Александр Германн в совершенстве владел французским, английским, немецким, русским, итальянским, испанским и голландским языками, а также хорошо говорил по-шведски, по-португальски и по-арабски. Его саркастический юмор был неистощим. Чтобы интимнее разговаривать со зрителями, легко отвечать остротами на их реплики, Александр Германн часто спускался в зрительный зал. Он подносил к губам бокал, до краев наполненный шампанским, и бокал растворялся в воздухе, а затем иллюзионист обнаруживал его у кого-нибудь из зрителей в кармане и вынимал, не расплескав ни капли. Исчезало кольцо, перед тем надетое на палец одного из зрителей. Серебряная монета в руках иллюзиониста превращалась в золотую. Попутно артист жонглировал, имитировал голоса птиц и животных.

Отлично натренированные руки Александра Германна обладали не только исключительной гибкостью и проворством, но и большой силой. Он бросал со сцены карты так, что их могли ловить зрители в самых дальних рядах.

О сценическом успехе мефистофельских трюков и шуток Александра Германна можно судить хотя бы по тому, что в Лондоне он дал при полных сборах тысячу выступлений подряд.

В 80-х годах прошлого века Александр Германн приезжал на гастроли в Петербург, и журнал «Всемирная иллюстрация» поместил 13 февраля 1882 года следующий отчет:

«Перед там как дать здесь несколько представлений, Германн успел на днях показать свое искусство нескольким лицам, завтракая в ресторане Дюссо.

С первых же минут завтрак принял фантастический характер. Гарсон подал Германну небольшое блюдо с яйцами всмятку.