Авантюристы и аферисты - [55]

— Самое лучшее средство от искушения — это поддаться искушению. — Проговорив это, Арсэн уверенно толкнул от себя стеклянную дверь и первым зашёл в небольшой, но по-домашнему уютный, холл.

Пол, в помещении отеля, был покрыт мягким ковролином, а на белых стенах, висели старые фотографии города. Слева от входа находилась стойка рецепции, сделанная из натурального дерева. За стойкой, держа в руках какой-то журнал-комикс, сидел парнишка лет девятнадцати. Он был худощавым, со светлыми, длинными волосами и с пирсингом, во всех частях тела, выступающих на его прыщавой физиономии. Увидев вошедших гостей, он с интересом уставился на них.

Арсэн, подойдя к стойке рецепции, положил свой паспорт перед парнишкой и спросил:

— По-русски понимаешь?

— Понимаешь. — Улыбаясь, весело ответил «юноша-подшипник». От этого, все его натыканные в лицо железяки, вдруг задёргались, и он ещё больше стал походить, на руководство по слесарному делу для учеников СПТУ.

— Очень хорошо. Тогда, нам нужен номер для двоих на три дня. — Коротко проинформировал Арсэн юношу, будучи слегка раздражённым его развязанным поведением.

— Без проблем, панове. — Шмыгнув своим носом, который был проткнут каким-то бракованным шурупом, выпалил паренёк и поставил перед Арсэном ключ от комнаты. — Девятый номер. Пожалуйста, на второй этаж. С вас сто пятьдесят долларов.

— Ну, держи денежку. — Сказал, ухмыляясь Арсэн, рассматривая железные гантельки, болтики и винтики, торчащие из лица парня.

— О, мой друг, этот мальчик ни когда не сможет летать самолётом! — Проговорил Леонидович за спиной у Арсэна. — Он просто не пройдёт детектор метала. Глупый ребёнок! — Подытожил он по-отечески и с сожалением.

— Это не самое страшное. — Беря ключ от комнаты, и направляясь к ступенькам на второй этаж, сказал Арсэн. — Ты можешь себе представить, куда ещё этот «фантазер-просверленый», навинтил себе болты с резьбой…. Мы ведь видели только вершину этой «железной болванки»!

— Вы не справедливы к ребёнку, Арсэн. — Говорил Леонидович, поднимаясь следом по ступенькам. — У нынешней молодёжи свои увлечения, они как-то хотят себя самовыразить, вот и суют себе что попало и куда попало.

— Ну, а я что говорю? — Поддерживая беседу, Арсэн открыл дверь их номера. — Создается впечатление, что открути все эти болтики, он и развалиться на части — нос отлетит и уши отваляться. Кстати, видел Леонидович, у него язык то же просверлен? Это, наверное чтобы не болтал лишнего — этот «незаконно рожденный сын железного дровосека».

— Вы, Арсэн, не терпимы к нынешней молодёжи. Да и вообще, слово демократия — это не из вашего лексикона.

— Демократия? — Протянул Арсэн, кидая свою спортивную сумку на пол. — Это — не демократия!

— Ну, а что это тогда, по-вашему?.. Демократия — это когда каждый человек терпим к взглядам, мнению, вероисповеданию, чёрт меня побери, другого человека. Вот, что такое демократия. — Не унимался Леонидович.

— Возможно. — С усталостью в голосе проговорил Арсэн и сел в мягкое кресло около двери, ведущей на балкон. — Но то, что я наблюдаю всю свою жизнь и в особенности то, что я увидел сидящим внизу — это не признаки демократии, а что-то из закона про Космос.

— То есть? — И удивлённый Леонидович сел в другое кресло напротив.

— Закон гласит: «Человеческая глупость даёт полную картину о бесконечности». Понял?.. И хорош читать мне политический ликбез, дорогой мой «антиквар-демократ». Так, — повертев головой во все стороны и окинув хозяйским оком комнату, продолжил Арсэн, — номерок — «нормалёк»… И так, что мы имеем? Две деревянные кровати, телик «Панасоник», телефон «Панасоник», холодильник, также «Панасоник», кондиционер, туда же мать его, «Панасоник»… — и встав с кресла и заглянув в ванную комнату, он удивлённо высунул голову назад, — и не поверишь, душ и унитаз у нас также «Панасоник»! Обалдеть! Слушай, а может та «кукла вуду», что сидит внизу, с железяками в морде, — тоже с конвейера от «Панасоника»? А? — И он снова плюхнулся в кресло со счастливой улыбкой на лице.

— Ой, я вас умоляю. — Только и успел выговорить Леонидович, как в это время зазвонил телефон.

— Да. — Сказал Арсэн в трубку. — Так… Так… Так. — И после этого положил её на аппарат.

— Шо такое, так, так, так? — Весь напрягся Леонидович.

Арсэн же тянул паузу. Он медленно закурил, сладко затянулся дымом и прищурив глаза медленно выпустил дым с усмешкой на губах. И даже после этого, он продолжал молчать, с интересом разглядывая Леонидовича. Тот был похож, в этот момент, на йога овладевшего левитацией. Он практически парил над креслом, упершись в него своими костлявыми руками. И казалось, что, скорее всего, он держаться изо всех сил руками, чтобы не взлететь под потолок.

— Так, шо — это такое — так, так, так? — Прохрипел Леонидович.

— Так, так, так? Это часы. — Выпустив клубы дыма, как-то с удивлением, высказал свою догадку Арсэн.

— Какие такие часы? Прекратите надо мной издеваться! — Разозлился Леонидович. — Вы меня до инфаркта доведёте, «человек-ребус»!

— Вот как? Я вас просто готовлю к новости, которую мне только что сообщили. — Траурным голосом изрёк Арсэн. Леонидович после этих слов рухнул всем телом в глубины своего кресла.