Авантюристка - [11]

Среди бесчисленных талантов Тора было и его увлечение криптографией[4]. Он даже написал по этому поводу книгу, которую включили в список обязательного чтения для агентов ФБР, имеющих отношение к компьютерам. И я очень нервничала, поскольку именно в этой книге описывались различные способы проникновения в компьютерные коды, «взлом», кража информации, а также способы борьбы с подобного рода диверсиями.

Почему же Тор-Туринг позвонил мне? Как он догадался, какого рода «расследование» я начала прошлой ночью? Разве что ему удалось на расстоянии в три тысячи миль прочесть мои мысли и понять, что я собираюсь предпринять в ближайшее время. И я решила как можно скорее постараться разузнать, что думает он по поводу моей затеи.

Прежде всего нужно было его разыскать. А это непросто, ведь речь шла о человеке, презиравшем, телефонные номера и почтовые адреса настолько, что очень редко звонил и никогда не отправлял писем от своего имени.

Тор должен был иметь связи с командой, которая занималась его финансовыми делами, так называемой «Дельфийской группой», несомненно, по аналогии с оракулом, но их номер не значился в телефонной книге Манхэттена. Ну, да у меня-то он был.

Однако не следовало забывать, что Тор никогда не появлялся в своём офисе, а если туда и удастся дозвониться, то можно было нарваться на весьма странный ответ. И все же я попыталась.

— Дельфийцы, — проквакало в трубке. Эти ребята явно не отличались разговорчивостью.

— Мне нужно связаться с доктором Золтаном Тором. Он случайно не находится по этому номеру? — спросила я. — Сожалею, — отвечали мне голосом, в котором сожаления я и не почувствовала, — вы набрали неверный номер. Пожалуйста, проверьте ваши данные. — Ну прямо ЦРУ какое-то.

— Ну, а если у вас появится кто-нибудь с похожим именем, вы передадите ему мою просьбу? — теряя терпение, спросила я.

— О какой просьбе идёт речь?

— Пусть позвонит Верити Бэнкс, — рявкнула я и бросила трубку, пока мне не предложили повторить по буквам своё имя.

Завеса секретности, оказавшаяся намного плотнее, чем завеса системы безопасности в международных банковских связях, раздражала меня не меньше, чем десять лет назад раздражало его постоянное вмешательство в мою жизнь.

Как бы то ни было, у меня накопилось много работы, и я должна ею заниматься. Часы показывали девять, когда, одевшись, я спустилась на улицу и направила свой потрёпанный «БМВ» в густой смог, окутывавший Сан-Франциско. Банкир отправился на работу. Я обычно поднималась с первыми лучами зари, но в зимние месяцы эта самая заря занимается не раньше половины девятого. И все же меня не покидало странное ощущение: как бы поздно ни начался нынешний день, он обещал быть бесконечно долгим.

Как правило, у профессионального банкира имеется не меньше разного рода консультантов, чем язв у прокажённого. Всемирный банк содержал армию экспертов, которые объясняли нам, как мы должны распределять своё время и организовывать работу, а также как должны заботиться об окружающей нас обстановке. Я никогда не обращалась ни к одному из них.

К примеру, меня совершенно не интересовали исследования, с помощью которых доказывалось, что серые фланелевые костюмы создают некую ауру власти и благополучия. Я же предпочитала одеваться так, чтобы выглядеть владелицей данного банка, лишь на минутку заглянувшую сюда поинтересоваться, насколько в этом месяце возросли мои дивиденды.

И в это утро явилась в офис, завёрнутая в такое количество темно-синего шелка, что им можно было обшить турецкий диван. Мой туалет на первый взгляд выглядел как заурядная туника, но я не сомневалась, что над ним потрудились лучшие модельеры Милана. Пожалуй, им можно было бы так не стараться ради одного несчастного платья.

Выйдя из лифта, я заметила, как сотрудники банка сновали по коридору в привычных джинсах и кроссовках, а их майки украшали такие надписи, как «Приятного путешествия» или «Пейте пепси-колу».

Интерьер нашего тринадцатого этажа являлся, на мой взгляд, чем-то выдающимся. Этакое дьявольское порождение коллектива дизайнеров, по всеобщему мнению, призванное «создавать деловую атмосферу» и к тому же «стимулировать». Представьте себе холодные голубые стены… а на полу — пронзительно-оранжевый ковёр. Насколько я могу судить, такое сочетание цветов могло простимулировать разве что шизофрению, но, с другой стороны, вся наша программистская братия слегка с приветом.

Итак, я благополучно дошла до своего кабинета и закрыла за собой дверь, пока мой секретарь Павел готовил мне кофе. Павел, высокий, красивый молодой человек с манерами главы дипломатической миссии, имел внешние данные для того, чтобы стать звездой экрана. Да он и в самом деле занимался ночами, желая стать актёром. Служба в Бэнкс, как он говорил, давала ему богатую возможность изучить человеческую натуру в её самых низменных, сугубо эмоциональных проявлениях.

Все, кому со мной приходилось сталкиваться по службе, были в курсе «правила двух чашек»: пока я не выпью две чашки кофе или не наступит десять часов утра — со мною невозможно общаться.

Павел тихонько вошёл в мой кабинет с кофе и поставил поднос на стол передо мною.