Авантюристка - [11]

Я попросила тебя промахнуться, и не сказала, что пойду с тобой, если ты это сделаешь.

Неужели? Я что-то такого не припомню. Он прищурился и склонил голову, делая вид, что смущен. Я была единственной, кому было позволено быть саркастичной. Ты пойдешь со мной, Оливия, потому, что как бы ненавистно тебе было признавать это, но ты ошибалась на счет меня.

Мой рот открылся и закрылся. Моё остроумие! Где мое остроумие?

Я... эмм...

Нет, перебил он меня. Никаких оправданий. Ты пойдешь со мной на свидание.

Хорошо. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сделка есть сделка.

Кэмми полюбит меня за это. Люби меня!

В среду, в восемь часов. Он встал. Я отступила на шаг назад. Какой же он высокий.

Калеб начал уже уходить, но затем вдруг остановился.

Оливия?

Что? удивленно спросила я.

Я планирую поцеловать тебя. Ну, чтоб ты знала.

Я слышала, как его смех эхом разнесся по библиотеке, когда он уходил. Только через мой труп. Почему он был таким привлекательным? И почему мое имя прозвучало так мило, когда он его произнес?

Я схватила свои книги и пошла на контроль.

ГЛАВА 4

(Переводчик: [unreal]; Редактор: [unreal])

Я боялся его. Он обыгрывал меня, выдергивая все мое оружие из моих пальцев и заставляя меня чувствовать себя подобно беззубому тигру. Мое решение состояло в том, чтобы спрятаться в своей комнате до среды, дабы избежать встречи с ним. Кэмми поддержала меня замороженным буррито и ее личными запасами бостонских запеченных бобов. Я прочитала «Большие надежды», которая, как оказалось, действительно отличная книга. Я погуглила баскетбольные правила, и теперь я отлично понимала, что произошло, когда он нарочно промахнулся тогда.

Когда день свидания наконец-то наступил, я почти с нетерпением ждала его. Почти. Кэмми разложила весь свой косметический набор по столу (который, к сожалению, никогда не использовался ею для учебы), а я сидела спокойно, как шимпанзе, пока она приводила меня в порядок. Она уложила мне волосы, отполировала ногти и пшикнула непристойно пахнущими духами мне в лицо. Когда она начала читать мне лекцию о безопасном сексе, я вставила наушники в уши и прибавила громкость на полную мощность.

Ровно в 19:55 раздался вежливый стук, стук, стук в дверь. Кэмми запрыгала вверх-вниз, а на её лице появилось выражение безмолвного крика.

Он собирается зайти в нашу комнату! прошептала она, танцуя у двери. Кэмми побежала за тюбиком розового блеска для губ, прежде чем открыла дверь.

Я стояла в сторонке, в то время как мама-первокурсница радовалась нашему свиданию.

О, привет, сказала она небрежно. Я - Кэмми, протянула она ему руку, а он пожал её, улыбаясь. Когда его глаза нашли меня, он внимательно рассмотрел меня. Я выглядела мило. Кэмми превзошла себя. Я была одета в джинсы и облегающий кашемировый свитер, спущенный с одного плеча. Мои волосы, как и всегда, свисали крупными волнами до поясницы, но Кэмми потратила время на то, чтобы посильнее их завить и обильно сбрызнуть лаком для волос.

Отлично, а теперь пошли, сказала я, проходя мимо него в холл. Обернувшись, я смотрела, как он прощается с Кэмми.

Обещаю, что она вернется не слишком поздно, услышала я его.

О, держи её так долго, как тебе хочется, сказала она своим южным протяжным произношением. Она нуждается в твердой руке, так что не бойся использовать одну из них. Она смотрела прямо на меня, пока делала последнее заявление. Я строила планы о том, как бы саботировать её в газете «English Comp», когда вернусь.

Ну и характер, сказал Калеб, когда она закрыла за нами дверь.

Я поморщилась.

Слабо сказано.

Она из Техаса, сказала я, словно это объясняло её поведение, и затем покраснела. Зачем я это сказала? Я взглянула на его лицо, чтобы увидеть, как он слегка улыбается мне.

Потребовалось все мое самообладание, чтобы не развернуться и не пойти назад в свою комнату. В конце концов, гордость заставила меня идти дальше. Я не хотела, чтоб он подумал, что я не могу справиться сама с собой.

Мы встретили двух болельщиц, пока шли к лифту. Их глаза расширились, когда они увидели Калеба. Он кивнул им вежливо, но продолжал идти, держа свою руку на моей пояснице. Я пыталась стряхнуть её, но ему довольно хорошо удавалось удерживать её там.

Ты принимаешь комплименты? спросил он, когда мы вошли в лифт, и я нажала кнопку, опередив его.

Только если они оригинальны.

Он тихо рассмеялся и закатил глаза.

Хорошо, хорошо, сказал он, стараясь не рассмеяться, увидев выражение моего лица. Давай, попробуем. Ты можешь убить улыбкой, а можешь ранить глазами....

Это не оригинально. Это строки из песни Билли Джоела, прервала я его. В любом случае, неужели ты считаешь это комплиментом?

Мы шли к его машине. Его руки сейчас были в карманах, и складывалось впечатление, будто мы случайно шли в одном направлении.

Я бы сказал, что эта песня была написана для тебя, но если ты собираешься придираться... его голос затих. Ты хочешь слышать комплименты от придурка или от парня, который читал «Большие надежды»?

От обоих. Я пыталась выглядеть так, словно не получала наслаждения от этой беседы, но я могла уже чувствовать, как расслабляются мои плечи, и теперь, когда его руке не лежала на моей пояснице, я снова могла думать. Мы подошли к его машине, и я стояла возле дверцы к нему спиной, ожидая, когда он её откроет.