Авантюра времени - [20]

Шрифт
Интервал

Описание этой «подвижной», полностью видоизменяющейся с каждой новой модификацией структуры ставит следующий вопрос. Модусы длительности темпорального объекта позволяют определить его положение в объективном времени, предшествование или следование звука по отношению к другим звукам, то есть их последовательность. Однако имеет ли смысл говорить о том, что на уровне этих темпоральных модусов, или «фаз» сознания времени, имеется место для таких темпоральных отношений, которые мы находим в объективном времени? Иначе говоря, можем ли мы утверждать, что одна фаза имеется до или после другой? К примеру, можем ли мы говорить о фазе «теперь» первоначального впечатления, что она предшествует фазе прошлого и ее соответствующей ретенции как ретенции этого впечатления? Именно здесь возникает апория. Действительно, невозможно рассматривать фазы длительности как последовательные, но равным образом невозможно рассматривать их вне последовательности. Стало быть, необходимо одновременно утверждать, что они следуют и не следуют друг за другом, что они связаны и не связаны друг с другом темпоральными отношениями «до» и «после».

Почему нельзя не говорить о том, что фазы сознания времени следуют друг за другом, то есть что они подчиняются отношениям времени, что они сами падают во время? Да просто потому, что вся концептуальность Гуссерля это предполагает. Как можно было бы сказать, что ретенция «модифицирует» впечатление, если бы она не следовала за тем впечатлением, которое модифицирует? А чем была бы модификация, которая не предполагала бы предшествующего ей (т. е. не модифицированного) состояния, модификацией которого она является? Точно так же, каким образом каждая ретенция могла бы сдвигать на шаг все предыдущие ретенции, если бы она не была произведена всей их последовательностью, или — что то же самое — если бы все они не предшествовали ей[44]? Обратимся к тексту (одному из многих других), где Гуссерль описывает трансформации потока ретенций: «Во время всего этого потока сознания один и тот же тон осознается как длящийся. „До этого“ (не считая случая, когда он ожидался) он не осознается. „После этого“ он „еще“ осознается „некоторое время“ в ретенции как бывший, он может быть удержан в фиксирующем взгляде как устойчивый и пребывающий»[45]. Этот текст примечателен не столько его содержанием, сколько тем, что Гуссерль вынужден выражать отношения между протенцией, изначальным впечатлением и ретенцией, используя обстоятельства времени («während», «vorher», «nachher», eine Zeitlang, «noch»), которые он дает в кавычках, чтобы нейтрализовать их пагубное воздействие. Однако эти кавычки ничего не меняют в концептуальной проблеме: ведь понятия, которые использует Гуссерль, чтобы выразить длительность сознания звука, обладают смыслом только в том случае, если между феноменами, к которым эти понятия относятся, имеется отношение временности. Так, ретенция должна следовать за впечатлением, ретенцией которого она является, а впечатление — следовать за протенцией, которую оно как впечатление наполняет. Вместе с тем для Гуссерля с самого начала ясно, что эти отношения времени не могли бы существовать между различными способами сознания времени.

Почему же невозможно сказать, что различные фазы сознания времени следуют друг за другом или предшествуют одна другой? Потому что, как это следует из самого источника, подобное утверждение означало бы парадокс: фазы сознания времени, в которых, как считается, конституируется объективное время, были бы сами подчинены отношениям времени, что является явной бессмыслицей. Гуссерль ставит вопрос об этом, очевидно, только для того чтобы ответить отрицанием: «Но встает вопрос: имеет ли смысл говорить, в подлинном и собственном смысле, что конституирующие явления сознания времени (внутреннего сознания времени) сами впадают в (имманентное) время»[46]. Ведь если бы фазы сознания времени сами принадлежали бы времени, то отсюда следовали бы два одинаково абсурдных возможных следствия, которые Гуссерль не всегда ясно различает. Во-первых, если бы время, в которое «впадают» фазы сознания времени, было попросту объективным временем, подлежащим в первый момент выведению из игры, а во второй момент — конституированию, то в этом случае подлежащее конституированию (объективное время) было бы необходимо для описания того, что позволяет его конституировать (сознание времени). Это означало бы, что сама идея конституирования, по определению одностороннего, первого вторым оказывается полностью и безусловно разрушенной. Во-вторых, если время, в которое «впадают» фазы сознания времени, есть само имманентное время, как об этом, кажется, говорит только что приведенная цитата, то в этом случае необходимо, чтобы это время было в свою очередь конституировано более глубокой инстанцией. Но в этом случае каким образом оно конституировано? Разве последняя конституирующая инстанция не будет, в свою очередь, с необходимостью иметь «фазы», которые следовало бы, в порядке омонимии, называть «протенцией», «впечатлением» и «ретенцией»? Но тогда, в свою очередь, они бы, разумеется, не могли быть описаны без «впадения» во время, что неизбежно влечет регресс в бесконечность.


Рекомендуем почитать
Сумерки царей

Книга посвящена философии биполярности (теория биполярной диалектики), над которой автор работает не один год. Структурно-логические схемы основных законов биполярной диалектики и развернутое объяснение действия этих законов на примерах живой и неживой природы позволяет считать авторскую философскую теорию если и не доказанной, то представленной читателю в достаточной мере убедительно.


Тайны природы. Синергетика: учение о взаимодействии

Книга представляет собой перевод на русский язык знаменитой «Тайны природы» Германа Хакена. Ее первейшая цель — донести до читателя идеи синергетики, позволяющие познать удивительные, необычайно разнообразные, организованные структуры, созданные самой природой. Для самого широкого круга читателей.


Политики природы. Как привить наукам демократию

В книге известного французского философа Бруно Латура (р. 1947) развивается оригинальный проект «экспериментальной метафизики». Ее главной целью является выработка новой концепции политической экологии, которая позволила бы совместить научные практики с демократическим процессом принятия решений, что требует одновременного пересмотра трех фундаментальных для западной философии понятий логоса, фюсиса и полиса. Опираясь на разработки в области социологии наук, сравнительной антропологии, политической философии, а также на принципиально новое осмысление практики экологических движений, Латур предлагает программу построения «общего мира», в котором нечеловеческие акторы принимают участие на равных с людьми.


Полемика Хабермаса и Фуко и идея критической социальной теории

Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.


Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.


От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир

М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.


Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма

В этой книге, ставшей одним из самых заметных явлений в философии XXI века, дается радикальное описание ключевых явлений в сфере культуры и искусства. Они связаны со всеобщим ощущением «поворота Истории», определяющим современную культурную продукцию и политический дискурс. Данная книга объединяет голоса влиятельных философов современности в дебатах о гранях постпостмодернизма в XXI веке. Связывая анализ современной литературы, изобразительного искусства, кино и телевидения с последними социальными, технологическими и экономическими изменениями, этот сборник эссе предлагает и карту, и маршрут по культурному метамодернистскому ландшафту.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Время после. Освенцим и ГУЛАГ: мыслить абсолютное Зло

Что это значит — время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после — следствие именно этих грандиозных европейских катастроф.