Авантюра в двух действиях. Акт 2 - [8]

— Сколько?

— Тысячу…

— Тысячу чего? Лет?! — Саартан от удивления почти выкрикнул свой вопрос, но шёпот не ответил.

— Эй! Так что? Тысячу лет? Или дней?

Шёпот молчал.

* * *

Иватарн постучал к Коту. Дверь отворилась, и куратор вошёл в тёмный кабинет, шторы в котором были наглухо задёрнуты.

— Свет! — скомандовал Иватарн.

Потолок вспыхнул, озарив комнату бледно-жёлтым светом.

— Тьма, — сказал Кот откуда-то из угла.

Свет послушно погас.

— Ну, Кот! — Иватарн сощурился, пытаясь разглядеть в темноте напарника. — Я так тебя не вижу!

— И не надо.

— Дуешься? — Иватарн нащупал кресло и сел в него.

— Нет.

— А почему в темноте сидишь?

— А у меня светобоязнь разыгралась. Похмелье. От твоей крови.

— Прощения просить не буду, сам виноват.

— Хорошо.

Они замолчали. Глаза Иватарна постепенно привыкали к темноте, но Кота он по-прежнему не видел. Ворчливый герти умел, когда хотел, становиться абсолютно незаметным.

— Фаарха написал мне, — не выдержав напряжённого молчания, проговорил Иватарн.

— Ещё бы.

— Он на днях заглянет в гости.

— Я рад.

— Да что ты?! — Иватарн притворно удивился. Он знал, что у Кота с главой Высшего совета отношения не сложились. — Тогда встретишь его вместо меня?

— Конечно, — в голосе Кота прорезались ядовитые нотки. — Завтра же вычищу красную ковровую дорожку, испеку хлеб, соль.

— Соль тоже запекать будешь? — насмешливо спросил Иватарн, стараясь по звуку определить местоположение напарника, но голос того блуждал по комнате из угла в угол.

— Обжарю и нашепчу на неё чего-нибудь приятное, вроде пожелания вечной жизни и оравы детишек.

— Боюсь, и то, и другое у него уже есть.

— Тогда просто трижды плюну в неё. Для удачи в делах.

Иватарн рассмеялся. Он чувствовал, что Кот уже не злится, а ёрничает из принципа.

— Ладно, Кот. Скажу честно. Я считаю, что ты поторопился с заявлением. Этот Михей… очень скользкий тип. Если ты берёшь его только назло мне, то… не надо.

— Он мне импонирует.

— И всё? Это же изнанка, милый мой Кот! Эталон всех изнанок вместе взятых! Он тебя в могилу сведёт одним только словесным пон… потоком!

— Когда-то, — Кот соткался из темноты за спиной напарника и облокотился на спинку кресла. Иватарн поднял голову. Горящие в темноте мистическим зелёным светом глаза Кота были совсем близко. — Когда-то ты поверил в меня, Ив. Я был, да и остаюсь не подарком. Этого мальчишку лучше держать при себе, чем отпустить на все четыре стороны и подтирать за ним следы бурной деятельности по всей Системе. Ну, — Кот свесил руку и дотронулся кончиком пальца до носа напарника. — Или опять оторвать ему башку. Хочешь? Могу прямо сейчас.

Он демонстративно качнулся в сторону двери, но Иватарн поймал его за руку:

— Ладно, я понял тебя.

— А насчёт Фаархи, — Кот мягко стряхнул чужие пальцы со своей руки. — Не прости от меня больше дружелюбия, чем я смогу ему дать. Свободен.

Он шутливо поклонился напарнику, сделал широкий жест, мол, выход там. Иватарн поднялся, усмехнулся и вышел. Кот закрыл за ним дверь на ключ.

Глава III. Шульга

Погода над пристанищем Меру почти всегда стояла ясная и тёплая. Кот не переносил холод и сырость, поэтому Иватарн старался все дожди и туманы отгонять на то время, когда кураторов не было дома. Вот и сейчас причал заливало яркое солнце. Гальциона нежилась в его лучах, поворачиваясь к светилу то одним блестящим боком, то другим. Пауки-рабочие сновали по её корпусу, деловито перебирали лапками, очищая и полируя гладкую корлионовую броню. Хозяин не уставал любоваться Гальционой, и она это знала. Поэтому каждое утро подзывала к себе пауков, даже если была до блеска начищена с вечера.

Иватарн пришёл на причал к обеду. Гальциона, довольная, что успела прихорошиться до его появления, растеклась по небу плоским, отливающим золотом на солнце, диском. Но в этот раз хозяин даже не взглянул на неё как следует. Разогнал пауков, велел кораблю принять более компактную форму. Так и сказал: более компактную форму! Будто она не лёгкая скоростная гондола, а громоздкий неуклюжий дредноут! Гальциона оскорбилась и сжалась в маленький шар, оставив торчать один шип-хоботок, которым она держалась за мачту.

— Не обижайся, девочка моя, — ласково проговорил Иватарн и виновато улыбнулся. — Сегодня у нас будут гости, ты уж потеснись и потерпи.

Гальциона отключила все контактные рецепторы и зависла в полной эфирной тишине. Всё-таки обиделась. Иватарн закусил губу. Этот жест остро напомнил ему, что за гость пожалует вечером в пристанище. Привычка кусать губы появилась у него после знакомства с Фаархой. Длительного и близкого знакомства. Уже будучи главой Высшего совета, Фаарха Асшайас подобрал потерявший управление в Пустоте корабль Иватарна Кейдн Ристерда и взял его на буксир. А немного погодя, после совместно проведённой спонтанной миссии забрал капитана корабля в ученики…

Иватарн тряхнул кудрями, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Он вскинул руки, поднимая из земли вторую мачту. Мачта кручёной иглой вытянулась в небо, широко разбросала лапы-опоры. Она выглядела выше и мощнее, чем та, за которую цеплялась хоботком Гальциона. Личный катер главы Высшего совета хоть и маленький, но удержать его на причале крайне сложно.