Авантюра - [30]

Ирландец сидел в ресторане за самым незаметным столиком в углу, а по бокам над ним стояли два охранника. По знаку Барона они отошли в сторону. Барон сел напротив ирландца, а Штойбер — рядом с ним.

— Итак, что за дурацкую историю вы тут рассказываете? — сразу приступил к делу Барон.

Коренастый ирландец, с бледной кожей и черными волосами, выглядел обиженным. Такое, выражение лица у них получается лучше всего — оскорбленный вид и бегающие глаза, подумал Барон.

— Это не дурацкая история, — возразил мужчина. — Я говорю правду.

— Какие-то типы собираются ограбить мой остров? — Барон вложил в свои слова все презрение и недоверие, на какие был способен.

Но теперь у ирландца был свирепый вид — еще одно выражение лица, обычное для всей их породы.

— Не хотите мне верить? Ну и черт с вами! Штойбер слегка смазал его по лицу.

— Не надо так разговаривать со мной. Ирландец приложил руку к бледной щеке, на которой заалело пятно в форме ладони.

Его глаза расширились, и он произнес медленно и жестко:

— Я приехал сюда не для того, чтобы искать себе неприятностей. Мне они не нужны. Барон спросил:

— Откуда ты знаешь, что эти люди собираются ограбить остров?

— Они хотели, чтобы я отправился с ними, вел лодку.

— И конечно, ты оказался слишком честным, чтобы принять участие в подобном деле.

— Я принял бы участие, — свирепо ответил ирландец, — но только я оказался недостаточно хорош для них.

— Они передумали брать тебя с собой? — Глядя на него. Барон прекрасно понимал, как все случилось.

— Кто-то решил меня убить, — сказал ирландец. — Я возвращался домой, меня преследовали. Такой расклад мне совершенно не понравился.

— Значит, ты решил им отомстить?

— Я считал, что для вас важно узнать обо всем заранее.

Барон улыбнулся:

— Ты хочешь денег?

— Вы ведь не нуждаетесь в благотворительности.

Штойбер поднял свою тяжелую руку так, чтобы ирландец мог видеть ее.

— Следи за своим языком, — предупредил он.

— Ладно, ничего, он просто не умеет по-другому, — смягчил обстановку за столом сам Барон. — Кто же собирается ограбить меня?

— Руководит ими парень по имени Паркер, с ним ещё Салса и Грофилд. Они найдут еще кого-нибудь управлять катером, но я его не знаю.

— Что, их всего четверо?

— Они — оперативная группа. Но за ними стоит какой-то синдикат.

— Карнз? — Барон удивленно поднял брови. — За ними стоит тупица Карнз?

В этом был смысл. Карнзу и его организации очень мешала независимость Барона. Он понял все уже давно, но никогда не считал... как же они себя называли? Да, компания. Но он никогда не считал компанию серьезной угрозой.

Тут ирландец сказал такое, от чего у Барона побежал холодок по спине.

— Они должны доставить вас на берег и передать ФБР. Если они сделают это, полиция не будет их преследовать.

— Что? Ты уверен?

— Они мне так объяснили.

— Мистер Хинан, я верю вам.

— Потому что мои сведения — истинная правда.

— Конечно. И вы говорите так честно и открыто.

—Что?

— Не обращайте внимания. Когда же состоится ограбление?

— Я не знаю точно. Скоро. Барон поднялся:

— Очень хорошо. Я вам благодарен, мистер Хинан, и, как только беда нас минует, вы можете быть уверены — я выражу свою благодарность вам наличными. А пока счастлив предложить вам свое гостеприимство.

— Спасибо, не надо! — заволновался ирландец, вскакивая из-за стола. — У меня одно желание — быть как можно дальше от вашего острова, когда они окажутся здесь.

— Нет, — возразил Барон, — так не пойдет. Найди мистеру Хинану, — обратился он к Штойберу, — тихую комнатку в другом здании.

— Вы не можете так поступить! — Ирландец с ужасом переводил глаза с одного на другого.

Глава 3

Окруженный темнотой моря, остров сверкал огнями, как арена Голливуд-Боул. Грофилд смотрел, как их лодка, медленно разворачиваясь, приближалась к пирсу, и у него в ушах звучала резкая, напряженная музыка. Наступил восьмой день — их день «икс», и они наконец шли на дело.

Справа от него молча пристроился Салса, невозмутимо потягивающий маленькую сигару. Они обрядились в темные костюмы, специально сшитые так, чтобы никто не заметил револьверов, спрятанных под ними.

Сегодня, в субботнюю ночь, Кокэйн переполняли клиенты. У пирсов теснились лодки, на якорях вокруг стояли, покачиваясь, яхты и катера, доставившие на остров большие компании гостей. С ярко освещенных яхт далеко в море разносились голоса и звуки музыки. Люди на разных посудинах смеялись, перекликались, плохо слыша друг друга. Маленькие лодочки курсировали от яхт к берегу и обратно; на веслах сидели мужчины в смокингах, напротив них — сияющие женщины в ярких платьях. Многие улыбались, махали руками Грофилду и остальным пассажирам катера, пробивающегося к пирсу сквозь плотный строй уже причаливших лодок.

На берегу группки и пары бродили по саду камней или разгуливали, взявшись под руки, по пирсам. Большой оркестр — который приглашался только по пятницам и субботам — играл на площадке рядом с главным зданием, а танцевали на приятной зеленой поляне. В воздухе разливалась сентиментальная мелодия вальса, объединявшая все шумы в один музыкальный гул. Под музыку люди передвигались в лодках и по пирсам, гуляли по саду камней, медленно кружились на танцплощадке, входили в двери казино и выходили из них, направлялись к арене для петушиных боев и возвращались оттуда. Над их головами на бархатно-черном небе сверкали редкие звезды. Стояла ночь новолуния, и небо без луны казалось каким-то непривычным.