Тот о чём-то задумывается и какое-то время молчит, не прекращая работать. Потом озвучивает вердикт.
— Если правда не помнишь ничего, лучше молчи. А то ещё заставят по второму разу "Школу" пройти. Нахрен тебе такое счастье. Не понимаешь чего — спрашивай. Только осторожно. Услышит кто — огребём по полной.
А это было проще, чем я думал. Или Эллир просто грамотно сыграл. Хотя, в его картине мира, потеря памяти наверное выглядит более реально, чем приход незнакомца извне.
За следующий час успеваю выяснить, что территорию города Том знает плохо и в целом ни разу не покидал трущобы, где живут "десятки". На отработки же попал после того, как попытался вступиться за младшую сестру. Они вместе работали в социальной программе, призванной сделать из десятиранговых граждан что-то полезное. По сути, единственный легальный способ вырваться в город. Куратор их группы долгое время окучивал других девушек, но в конце концов сунулся и к его сестре. Мол, если будет слушаться, то он выдаст обоим финальные оценки и даст хорошие рекомендации для трудоустройства.
Самое интересное, что та согласилась. Но не учла "фактора брата", который застал их прямо в процессе и на нервах несколько раз впаял по морде куратору. От попадания в гетто его спасло только присутствие полицейского, которого вызвали по поводу убийства в соседнем здании. Тот как проводил опрос, едва ли не в соседней комнате и застал всех участников конфликта на позициях. Девушку — голой и разложенной на столе, куратора — на полу, а самого Тома — стоящим с ошарашенным видом посреди кабинета.
Впрочем, правосудием тут и не пахло. Ввиду очевидности ситуации, служитель правопорядка рекомендовал курс отработки, а не отправку в гетто. Но виновной стороной всё равно был назначен парень. Девятиранговый куратор остался на своём месте. Как и сестра моего "напарника".
История вызывает массу новых вопросов, которыми я немедленно закидываю паренька. Почему "девятки" работают здесь, находясь на положении рабов, если могут быть королями в трущобах? Что за гетто, которого так опасаются местные? И почему "десятки" не могут выбраться сами? В трущобах их немало, если каждый выставит оценку отдельному человеку, то даже с учётом её "веса" в один пункт, можно сильно поднять рейтинг. А для перехода на девятый ранг нужно всего пятьсот. Значение обозначил сам Эллир.
Ответы оказываются довольно прозаичны. "Девятка" в трущобах — это почти полная безысходность. Ты можешь работать там годами, практически не изменив свой рейтинг. Да, поднадзорные будут его повышать, выставляя оценки каждый день. Куда они денутся. Но лимит для восьмого ранга — полторы тысячи пунктов. А каждый куратор контролирует лишь небольшую группу в двадцать человек. Плюс, добрая половина трущобников считает своим долгом подловить "девятку" и влепить ему минус. Так что за день можно больше потерять, чем получить. Сами кураторы тоже щедро разбрасываются минусами, так что люди не входящие в программу, стараются лишний раз не попадаться им на глаза.
Участников социальной программы тоже не сильно жалуют, но после длинного ряда инцидентов, им обеспечили защиту от отрицательных оценок со стороны других "десяток". Так что остаётся лишь моральный прессинг.
Собственно, человеческими качествами объясняется и феномен "вечных десяток". Они не выбираются из трущоб по одной причине — никто не стремится ставить оценки соседям и знакомым. Скорее наоборот — можно легко нарваться на минус. А чем ниже рейтинг, тем сильнее ограничения. Меньше продуктовый паёк и хуже жильё. К тому же с отрицательным значением рейтинга, падает "вес" оценки. Что снижает твою опасность для окружающих. Если же пробьёшь дно и провалишься ниже пятисот пунктов, то отправляешься в гетто.
Официально, это "сеть изолированных адаптационных центров". На деле — практически тюрьмы с жёсткими условиями содержания. Если верить словам Тома, туда приезжают представители элиты, которым хочется совсем острых ощущений. Не просто трахать девушку, заставляя её делать всё, что тебе захочется, а причинять реальную боль. Или посмотреть на гладиаторские бои. Впрочем, женщины в гетто тоже захаживают — с точно такими же резонами.
Как это выглядит на деле, парень не в курсе — если из кварталов "десяток" можно без проблем добраться до остальных частей города, то вот гетто отгорожено стеной даже от трущоб. Но Эллир ни разу не слышал, чтобы оттуда кто-то возвращался. Сами легенды о тех, кто выбрался, имеются. Но ни одна из не подтверждена фактами. А никто из его знакомых, даже очень отдалённых, попав в гетто, больше не показывался в трущобах.
Сам не замечаю, как наступает время обеда. Как выясняется, кормят тут скромно — какая-то жидкая каша, молочно-белого цвета, размазанная по тарелке. Плюс кусок хлеба с тонким слоем масла. И кружка чая. Впрочем, голод не тётка — я сразу же набрасываюсь на свою порцию.
Едим в той же конуре, где я проснулся. Прямо сидя на кроватях. Тарелки нам принесли ещё до того, как вернулись. Выскребая ложкой остатки еды, хочу спросить, кто тут занимается разносом продовольствия, но в этот момент дверь распахивается и в проёме показывается хмурый парень. Тыкает в меня пальцем.