Аут. Роман воспитания - [155]
Впрочем, я не выразил ровно никакого удивления. Но и Сипов, похоже, на него не рассчитывал.
– Как угодно, – сказал я.
– Надеюсь, вам уже лучше? Я тут принес вам кое-какие гостинцы, знаете, тюремная пища, особенно здесь, – врагу не пожелаешь.
– Врагу не пожелаешь, это точно.
– Ну да ведь мы с вами не враги, я надеюсь. Возможно, и были врагами, но вот познакомились поближе, и думаю, что и не враги уже. Да ведь?
– Возможно.
– Вот ведь вы какой недоверчивый, Вениамин Эдуардович! Ну уж я-то вам точно не враг, ведь вы спасли мою дочь! Такое не забывается, не забывается… Захотите забыть – не дам, не позволю! – и он рассмеялся. Одним ртом. – Между тем у меня к вам есть одно предложение, от которого невозможно отказаться, Вениамин Эдуардович.
– Бежать, что ли? – спросил я прямо.
– Ну да вы просто экстрасенс, просто Джуна какая-то!
– Кто, простите?
– Эх, отстали вы в своих америках да африках от родных реалий! Джуна – это ясновидящая наша, она и самого покойного Леонида Ильича лечила, если, конечно, такого помните.
– Помню, помню, – махнул я рукой. – Хотите меня перевербовать, это понятно. В обмен на свободу. Но ведь я не шпион, я так – вольный художник…
– Да уж, картину вы тут написали вот такую! – Сипов воздел руки, как бы демонстрируя невероятные размеры моего «полотна».
– Да бросьте вы, Сипов. Вы уверены, что я сюда ехал обогатиться. Это не так. Я не наемник.
– И прекрасно, Вениамин Эдуардович, и прекрасно. Я, кстати, читал вашего «Веничку», и мне очень понравилось – живо, легко, интересно. В Союзе так не пишут, а если пишут, то в стол. Если бы не мат и не ваш неразборчивый секс, да еще так откровенно описанный, уверен, что в недалеком будущем вас и на родине полюбили бы… Но я не о книгах. Я о вашем будущем. Я предлагаю вам не только свободу, но и кое-что посущественнее…
– Например?
– Например, деньги. Много денег. Столько, что вы смогли бы через полгодика улететь из этих гиблых мест в Париж, скажем, или в вечный Рим и жить там припеваючи, работать, публиковаться, наслаждаться жизнью, в конце концов!
– Отлично, Сипов! За какие же заслуги перед партией и правительством вы собираетесь меня отблагодарить? Убить Даламу? Или что там у вас в планах?
Сипов закачал головой, словно говорил с неразумным дитятей. Он вообще был как-то очень весел, ироничен и уверен в себе.
– Тьфу на вас, Вениамин Эдуардович! Зачем нам убивать Даламу? Пусть живет. Он – герой. Да и советское правительство в данном случае ни при чем. А главное, что и вам совершенно ничего не грозит! Не надо никого убивать, никого предавать. Напротив того, вы, коли согласитесь, очень поможете делу вашего Сопротивления. Реально поможете, поверьте мне! А вот давайте-ка для начала выпьем, что сидим, как нерусские! А?! Ха-ха-ха! – и он извлек из сумки литровую бутылку Grants.
– Если не хватит, есть еще. Хотел взять и «кажуковку» – пивали? Нет? Из плодов акажу. Того самого, с которого кажу срывают, кешью по-нашему. Самогон самогоном, впрочем! Вот я и решил поступить по-европейски. Вискарь – знаете ли – лучшее снадобье от ваших хворей, Вениамин Эдуардович. От поносов, заносов, переносов и всяческих перекосов! А что! Знаете, почему англичане – а они ведь не дураки выпить – пьют виски в Африке? Мало того что дезинфекция, а еще и чудесным образом дает силы в жару. Дубильные вещества, в этом янтарном, Вениамин Эдуардович, напитке содержащиеся, связывают потовые железы. Хвать – и вы уже не потеете! Впрочем, только мертвые не потеют! Ну-с, по первой! Со свиданьицем!
Сипов разлил виски по пластиковым стаканчикам, по половине примерно, стукнул своим в мой – «самое шпионское чоканье, Вениамин Эдуардович!» – и выпил залпом.
– А ведь я вас чуть не убил, Вениамин Эдуардович! Знаете ли? Нет? Расскажу, расскажу, ничего не утаю! Вы когда меня на дороге-то остановили, как только узнал я вас – вот о чем я пожалел: о том, что тремя сутками раньше держал вас на мушке, самым натуральным образом держал, но не убил!
– Вы меня – на мушке?! – спросил я.
– Ну да, на мушке, на мушке це-це, ха-ха-ха! – Сипов наставил на меня указательный палец и пару раз щелкнул языком – расстрелял, стало быть. – Ну-с, по второй?
И налил снова. Я прикинул, что пол-литра виски я, быть может, и выпью, пил и больше, но в моем ослабленном состоянии, пожалуй, это будет многовато. Сипов словно прочитал мои мысли:
– Вы за мной не гонитесь, не гонитесь… Я же понимаю, что вам много нельзя, нельзя, Вениамин Эдуардович, вам в форме нужно быть. Ну да а мне все равно, – и выпил.
Я же только пригубил.
– Ну так вот, раскрою вам секрет: я – кадровый сотрудник КГБ, в чине майора состою, как бы вам это ни было неприятно. В числе заданий было у меня и такое: уничтожить этого вашего людоеда…
– Мботу?
– Его. Его здесь Мфуе называют, есть у Кондратов такой дух – злобный, свирепый, типа сатаны нашего. Шайтан! – что там говорить. Я в тот день как раз вернулся из буша в Ньока-Прайя, там меня дожидалась дочка, на пляже жила с моими приятелями – вот они-то как раз были самыми настоящими метеорологами, из Питера, земляки. Знаете там пляжный поселок? Чрезвычайной красоты! Вот дочка меня там и дожидалась из буша, с задания. Взял я дочку-то, Олю, и помчались мы бесшабашным образом в столицу. Ну а тут вы как раз. Видите, как: я вас пощадил, вы меня пощадили, передали, стало быть, добро по кругу.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.