«АукцЫон»: Книга учёта жизни - [2]
Гаркушина документальная проза лапидарностью своей и натурализмом близка его стихам. Весь «АукцЫон» ею не измерить. Она — только одна из черт и «диалектов» многомерного «аукцыоновского» пространства, достойного разнообразных описаний. В таком пространстве уживаются любые крайности, странности, безумства. Все идет во благо и выстреливает «аццким» фейерверком.
А Гаркуша (с которым мне нередко доводилось пересекаться, общаться, чокаться еще в конце 1980-х и в его «лихих 90-х») сегодня тоже, к слову, сомневается в объеме собственной памяти. Иногда просто потому, что так удобнее.
Вот он, сорокавосьмилетний долговязый «мальчик» Олег («тотем «АукцЫона», по убеждению Федорова, и главный человек в группе, чуть ли не ее создатель, в представлении многих поклонников «Ы» рок-клубовской поры), сидит со стаканом сока в компактном, любимом баре в центре Питера, смотрит на меня знакомыми, хитроватыми, разными глазами (в одном искусственный хрусталик — последствия детской травмы) и негромко рассуждает:
— Помню я на самом деле не все. Не так давно, на презентации книжки «Сумерки „Сайгона"», ко мне подошел совсем плохонький, скажем так, мужчина (такие ко мне сейчас подходят почти ежедневно) и говорит: «А помнишь…» Я сразу ответил: «Нет, не помню». Поскольку дальше, как правило, следует что-то типа «помнишь, как ты мне облевал квартиру двадцать четыре года назад, такого-то числа». Приходится объяснять: милый мой, я полгорода в былое время заблевал, и что же, мне теперь все это помнить? С кем пил, у кого ночевал… На похоронах Рикошета встретил священника Вячеслава Харинова, он когда-то играл на саксофоне с группой «Объект насмешек», и то же самое: «А помнишь, ты у меня жену хотел отбить…» Я готов к подобным обращениям. Меня не только в Питере такие знакомые встречают, но и повсюду, даже в Америке. Не помню, извиняюсь, не помню, ничего не помню.
Не факт, что и хронологию «АукцЫона» я помню лучше всех в группе. Приезжаем сейчас в какой-нибудь город, и начинаются споры, выступали мы здесь раньше или нет, и если да, то сколько лет назад? И не всегда я могу точно ответить. Хотя фотографии и другие наши архивы в основном у меня. Но многое пропало, заиграли. Что-то из этого не найти уже и в пресловутом интернете…
Гандболист, киномеханик, театрал
Сила «АукцЫона» в случайностях. Они определяют все — от состава команды до ее названия и существования как такового. Несколько сверстников (речь сейчас о Гаркуше, Федорове, Озерском, Бондарике; один-два года разницы в возрасте между ними — не в счет) из ленинградских спальных районов вполне могли бы пойти по жизни разными, не совсем рок-н-ролльными и совсем не рок-н-ролльными путями. Но пересеклись и сложились в феноменальный организм, затянувший в свое энергетическое поле еще массу душ, столь же непохожих друг на друга, как эти четверо.
Неатлетичный, картавящий Леня в школьную пору «о музыке серьезно не думал». Он учился в спортивном классе и выступал за сборную Ленинграда по гандболу.
— Я еще и в хоккей играл, — вспоминает Федоров. — Меня в СКА хотели брать, но я уже успел гандболом проникнуться. У нас была достаточно сильная детская команда, но, как ни странно, на взрослом уровне никто из нее особо не блеснул. В лучшем случае кто-то сейчас работает тренером в детской спортшколе. А в основном — все быстро прекратили занятия. Из девчонок, правда, одна впоследствии играла даже за сборную Польши. Хотя в своем возрасте обе наши команды — и мальчиков, и девочек — входили в тройку по стране. Белорусы, украинцы и казахи с нами конкурировали, а москвичей мы обыгрывали…
Пока Леня закидывал мячики в ворота сборных республик-сестер, Олег закончил восьмилетку и двинул за средним профессиональным образованием. Туда, где могли выучить на «директора пивного бара или винно-водочного магазина», экзамены сдать не удалось, зато Гаркушу взяли в Ленинградский кинотехникум, где в первый же учебный день он получил по фэйсу от однокашников постарше. Далее ремесло киномеханика, любопытство и несуразная внешность способствовали ему в активном постижении окружающего мира и, прямо по Бродскому, смещали Гаркунделя «от окраины к центру», где Невский проспект, «Сайгон», филофонисты-фарцовщики у Гостиного двора, народившийся рок-клуб на Рубинштейна, разные люди, масса знакомств и дорог.
— Когда ты молод, из тебя выходят зелененькие росточки, — душевно констатирует Гаркуша. — Тебе все интересно, интересен практически любой человек. А если он еще и с большим, чем у тебя, жизненным опытом, то и подавно. Грязь, слякоть, сугробы, минус 30, «если диктор не врет», — тебе по барабану. Все рок-клубовские концерты, тусовки в «Сайгоне», парадники (по-московски — подъезды) с приятельскими компаниями, дискотеки меня притягивали. Я увлекался звукозаписями, частенько тусовался в магазине «Мелодия» и однажды прочел там объявление, что в ДК им. Первой пятилетки (сейчас его уже нет — там Еврейский театр) клуб «Фонограф» проводит лекцию, то ли о «Лед Зеппелин», то ли о «Дип Перпл». Это был год 1980 или 1981. Я, естественно, на нее помчался. И потом ходил на каждую. А они проводились достаточно регулярно. На лекции о «Машине Времени» познакомился с известным ныне питерским журналистом Андреем Бурлакой. Он меня, собственно, в скором времени и ввел в рок-клуб. Хотя еще раньше, году в 1979-м, я побывал на концерте «Россиян», когда никакого рок-клуба не существовало.
Эта книга — биография Михаила Турецкого, выдающегося артиста, музыканта, дирижера, продюсера, создателя знаменитых коллективов: «Хор Турецкого» и «Сопрано 10».Перед вами — откровенная повесть о ярком маэстро, его сенсационном, победном вторжении в российский шоу-бизнес, покорении лучших мировых сцен и специфических законах выживания на большой эстраде.
Гарик Сукачев – один из самых харизматичных отечественных рок-музыкантов. Его песни знает уже несколько поколений меломанов, его имидж и голос уникальны. Эта книга – единственная авторизованная биография Гарика Сукачева. Материалы для книги от самого Гарика Сукачева! От рождения на берегу реки в тридцатиградусный мороз и нежных воспоминаний о юности, проведенной в Тушино, через безумно творческие 80-е к режиссерским и актерским экспериментам последних лет. Автор книги – Михаил Марголис, один из самых влиятельных отечественных журналистов и близкий друг Гарика.
«Затяжной поворот» – первая последовательная, погодовая биография группы «Машина времени», охватывающая весь 40-летний на сегодняшний день творческий путь легендарного коллектива.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.