Аукцион начнется вовремя - [13]

На кухне Елена Андреевна зажгла газ, поставила чайник. Достав из шкафчика кофемолку, засыпала зерна, но не включила ее. Застыла в задумчивости, держа ее в руках, и рассеянно улыбалась чему-то.

Воронцов с презрением относился ко всем, кто выказывал хотя бы маломальское подобострастие перед иностранцами, называл таковых "обшарашками", и уличенный в этакой слабости интересовал его с той поры только как мишень для злых насмешек. Но кодекс джентльменства чтил, хотя не без своеобразных отклонений. Во всяком случае, всегда выглядел безупречно, прилагая к тому немало стараний.

И в утро после пирушки у поляков встал, как обычно, рано, и гимнастику проделал полностью, а после долго отмокал пол душем.

Одевшись, пораздумал, заходить ли в спальню, но именно там остался телефон, и пришлось войти.

- Тебя когда ждут, сокровище? - спросил он, разглядывая прихваченные с собой галстуки.

- В двенадцать, - не открывая глаз, ответила Вика. - Разве нельзя собираться потише? Голова разламывается.

- А ты пей больше... Смотришь в телевизоре про алкоголиков? Очень поучительно.

- Ты мастер поучать, - она открыла глаза, и в них была открытая неприязнь. - Поучал Татьяну, потом наставлял Элку, образовал, как мог, меня и теперь, кажется, заскучал... Ну сунься опять к этой скромнице, к Русановой, давно вокруг кружишь! Хотя к ней твой новый приятель неровно дышит: весь вечер глаза пялил. И что там нашел!

- Да уж нашел, по-видимому, - Сергей Александрович остановил свой выбор на одном из галстуков и, застегнув рубашку, ловко повязал его. - Ты хороша, спору нет... Но если судить строго и здраво, то представляешь из себя не более чем роскошную куклу. А она - женщина. Большая разница, заметь... За тобой заехать?

- А пошел ты... - Вика села и взяла с тумбочки у кровати сигареты. Что же ты шьешься со мной? Обещал, чего ни обрисовывал про роскошную жизнь, пока обхаживал... А я проживу и без тебя!

- Вряд ли, ума не хватит, - он тоже достал и размял сигарету, но раздумал курить натощак. - Все, что я обещал, - сделано. Ты одета и обута на зависть многим трудящимся, имеешь работу, о которой мечтала, и свою зарплату, как мне известно, откладываешь на книжку... На большее я не рассчитан, по-видимому, характером слаб. А воровать в наше время опасно, милочка: год воруешь - десять кукуешь! Что касается нашего брака, то позиция моих предков тебе известна. По ряду веских причин приходится с ней считаться. И запомни...

Накрытый подушкой телефон на полу заверещал жалобно и глухо. Воронцов присел, послушал, решая, брать или не брать трубку, но тихие трели продолжались, и подушка была отброшена.

- Говорите. Ну я, я, разумеется. Что у тебя голосок вибрирует? И на службу заявился до времени. А-а-а... Понятно. Кого - всех? Это, брат, не всех, а ответственных! Ясненько, сейчас выезжаю... Я сказал - сейчас. Положи под язык валидол и жди.

Повесив трубку, понаблюдал мрачно за курившей Викой, усмехнулся.

- Самохин бурлит: снова милиция нагрянула, затеяли очередной опрос... Чует кошка неладное, где-то, что-то и как-то он напортачил в сем дельце, по-видимому.

- И пусть бы его прижали, активиста противного! - злорадно пожелала Вика. - Терпеть таких не могу.

- Так ведь и он тебя, вполне заслуженно причем... Яришься, что характеристику на поездку не подписал? Правильно сделал; пусти такую Дуньку в Европу, после стыда не оберешься... И каков бы ни был - он мой товарищ, значит, помогу, чем смогу.

- Ох, на здоровье, только отваливай скорее! Да, - вспомнив, она подалась вперед агрессивно. - Ты хотел что-то напомнить... Не забыл - что?

- Как можно! Я хотел напомнить, что тебе сегодня надо выглядеть обворожительно. Салют!

Живя на шестом этаже, Воронцов никогда не пользовался лифтом и теперь сбежал вниз, прыгая через ступеньку. На дворе привычно обошел-оглядел своего "Жигуленка", а через двадцать минут уже был возле работы.

Со всего хода лихо вогнал машину в узкий просвет меж другими, запирая дверцу, увидел идущего к подъезду Мальцева, взмахнул рукой.

- Виктор! И шествуя важно, походкою чинной... Ты к нам прямо как на службу являешься. Привет!

- Привет. А зачем я приехал? Не одними кутежами заниматься.

- Фа, фа, фа, какие мы деловые. Кстати, зря вы так рано ушли. Ну и как провели вечер? Или он закончился утром?

- Вот что, - Мальцев, подступив ближе, взял его галстук, накрутил на палец цветастый лоскут материи, слегка дернул. - Если хочешь остаться приятелем - придержи язык! Откусишь.

- Все так серьезно? - сочувственно кивнул Воронцов. - Тогда извини. Вообще я не пошляк, это наносное. Развилось в результате общения с представителями разлагающегося общества. Идем?

- Сначала пожуй галстук, поскольку Русанову я все-таки проводил.

- Попозже, ладно? Там, понимаешь, пинкертонов понаехало для бесед, и каков я буду с отъеденной частью туалета! Еще решат, что оторвал, перебираясь через забор склада... Пожалей.

- Просьба уважена. Но! - поднял палец Мальцев. - Скажи ты мне: что это многие обиняками насчет Вики Лоховой прохаживаются? Девушка, по-моему, славная, а мало понятные намеки слышу.

- А это, видишь, Вике не повезло: сторож, который исчез, ей родным дядей приходится. Ну как людишкам не использовать столь удобный повод для болтовни?