Аттила. Бич Божий - [99]

Аттила наметил план кампании: пройти классической дорогой римских легионов до Сирмия на Саве в нижней Паннонии, затем обрушиться на самую мощную крепость во всей Италии — Аквилею, на северном побережье Адриатического моря, недалеко от современной Венеции.

Оттуда предполагалось осуществить вторжение в Венецию и Лигурию, а затем в Этрурию до самого Рима, который он, естественно, желал захватить. Он намеревался оставить сильное войско у Аквилеи, чтобы пресечь возможные попытки вмешаться в войну со стороны византийского императора. В зависимости от достигнутых результатов и состояния войск, он мог бы затем воссоединиться с этими силами и уже со всей армией пойти на Константинополь. Для него это не было решенным вопросом. Он допускал, что может удовлетвориться одним сдерживанием сил византийцев, отложив захват Восточной Римской империи на более позднее время, когда уже завладеет Галлией.

Аттила занялся укреплением союзов, но столкнулся с большими сложностями, которых совершенно не ожидал. Остготы, занимавшие тогда главным образом долину Тейсы — венгерской Тисы, — подтвердили свою братскую солидарность с гуннами, заверив, что отныне входят в Гуннскую империю, однако при этом не спешили принять активное участие в новой эпопее. Валамир был верным другом и почитателем Аттилы, но ему приходилось считаться с мнением своих командиров и воинов, еще не отдохнувших после Галльского похода и к тому же несколько усомнившихся в непобедимости Аттилы после его отступления.

Аттила снова и снова доказывал, что отступление не значит поражение. Они вежливо соглашались, но не верили ему. Отступление было, и кампания не удалась. А теперь их зовут карабкаться по альпийским кручам. Они не смели сказать, что после великой авантюры Галльского похода им хорошо живется в долине Тейсы и их главная забота — приращение королевства и вытеснение соседей.

Короче говоря, отряд они выставят — Валамир настоял на этом, — но массовую поддержку окажут, только если в этом будет необходимость. Впрочем, разве плохо, что здесь останутся верные войска, способные пресечь любые происки врагов в этих краях?

Даже гепиды из Дакии (почти совпадающей с территорией современной Румынии) мялись в нерешительности. Их отважный король Ардарих также был другом и большим почитателем Аттилы. Но гепиды понесли тяжелые потери, а отступление, некогда казавшееся хитроумным маневром, теперь оценивалось иначе. Сейчас гепиды заняты установлением военного и экономического сотрудничества с дружественными народами, в частности, герулами с южных Карпат. Конечно, они выделят императору гуннов отряд храбрых воинов, и прежде всего опытных пехотинцев, умевших драться в римском строю. Но нельзя ослаблять Дакию, это неразумно: кругом враги, стало известно, что даже свевы из далекой Швабии строят захватнические планы! Наконец, ответный удар Восточной Римской империи на вторжение в Италию может быть направлен именно сюда.

Небольшое войско они выделят — Ардарих настоял на этом, — но основные силы останутся в Дакии. Дополнительные силы они предоставят гуннам, только если в этом будет необходимость.

Герулы на северо-востоке Венгрии оказались еще большей проблемой. Пока войско герулов сражалось в Галлии, дома между вождями вспыхнула свара. С возвращением войска враждующие кланы только окрепли, и борьба продолжилась с новой силой, так что уже через несколько недель страна полностью погрузилась в анархию.

Клан Деодорика стремился к тесному сотрудничеству с гепидами и был готов обратиться к Ардариху за военной помощью в борьбе с другими кланами. Рассматривался даже союз с гепидами, предполагавший создание нечто вроде союзного государства.

Другой клан сделал ставку на остготов.

Третий клан, племя скиров, стремился объединить под своей властью все племена герулов и соседние народности, образовав настоящее королевство, главным источником существования которого стала бы служба в наемниках у того, кто больше заплатит.

Одной из жен Эдекона была скирская княжна, которая родила ему в 433 году сына Одоакра. Этот Одоакр станет королем герулов, затем королем Италии, низложит последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула, приказав обезглавить его отца, которым был не кто иной, как Орест! Воистину шекспировские страсти!..

Но в то время Аттила мог больше положиться именно на скиров, благодаря влиянию Эдекона. Большого войска собрать не удалось, но, по крайней мере, упрочились союзы и можно было рассчитывать хоть на какой-то контингент добровольцев.

Все это, в целом, выглядело не блестяще. Аттила тяжело переживал неудачи, что отразилось даже на его здоровье.

Но он не отказался от своих планов. Да, он покажет, что отступление было не поражением, а преддверием к самой великой его победе!

Возможно, Аттила допустил еще одну ошибку, отправив вместо себя в карательный поход Ореста. Дипломатические контакты, возможно, лучше было бы доверить Онегезу и Эдекону. Может быть… может быть…

Очевидно, в тот роковой момент, когда Аэций узнал, что не Аттила наводит порядок в империи гуннов, подготовка новой кампании была раскрыта. Аэций оказался достаточно умен, чтобы разгадать готовящееся вторжение, на этот раз в Италию. Оставалась, однако, слабая надежда, что удар будет направлен на Константинополь, если только не одновременно в обоих направлениях.