Аттила - [8]

— Что-то винцо у тебя кисловато, приятель.

— По деньгам и винцо, — толстяк презрительно покосился на джефовы медяки с дельфином.

— А что, есть и получше?

— А ты как думал? — толстяк повел носом в сторону бочек. — Красное — для работяг и сопляков, белое — для купцов и мастеров, розовое — для благородных.

— А хорошо ли это розовое? — задумчиво произнес Блейд, вертя в руках кружку.

— А хороший ли сегодня день? — рыжебородый оттопырил губу и поднял глаза вверх.

Блейд сунул кружку ему под нос.

— Прочная штука, верно? — Стенки кружки были толщиной в палец. -Спорим, раздавлю?

— Как раздавишь? — ошеломленно переспросил хозяин.

— Да вот так, одной рукой… — Пальцы Блейда плотно охватили глиняный сосуд.

Хозяин хмыкнул.

— По виду ты здоров, как откормленный жеребец… Но у тебя ж руки, а не копыта!

— Побьемся об заклад? — странник подмигнул рыжебородому.

— Есть что поставить? — деловито поинтересовался тот.

— Да вот этого парня, — Блейд ткнул пальцем а Джефа, — моего слугу.

Толстый хозяин заведения склонил голову к плечу и обвел морехода взглядом опытного работорговца

— Матрос, — недовольно пробурчал он. — На кой он мне сдался… Придут крабы и заберут…

— Так я много не спрошу. Неужели он не успеет у тебя отработать пару монет серебром?

Хозяин поскреб в бороде и, не говоря ни слова, выудил из-за пояса кошель — куда вместительней, чем у Джефа — и грохнул на стойку две монеты. На них тоже был отчеканен корабль, а с другой стороны — голова быка.

— Ну? — маленькие глазки рыжебородого уставились на странника.

Блейд вытянул руку, охватил кружку покрепче и напрягся. Хозяин наблюдал за ним с явным интересом, потряхивая кошель, отзывавшийся тонким серебряным звоном.

— Смотри, брюхо лопнет, — иронически заметил он.

— Свое береги…

Кружка хрустнула, на стойку посыпались глиняные осколки. Блейд сгреб их в аккуратную кучку, потом, сунув монеты за пояс, помахал Джефу.

— Эй, парень! Тащи сюда тарелки и кувшин с этими помоями!

Его слуга моментально оказался рядом. Странник, ухватив с тарелки кусок мяса, принялся жевать. Кувшин он пододвинул хозяину.

— Замени! Да кружки новые подай — из тех, что побольше! И мяса еще!

Рыжебородый, покачивая головой, двинулся к средней бочке, потом передумал и стал цедить из крайней — той, где было розовое для благородных. Блейд довольно ухмыльнулся, прислушиваясь к шепоту слуги.

— Мастер Дик, а мастер Дик! Чего ж это он делает! Это ж по половине серебряного быка за кувшин! Как же мы…

— Заткнись! — велел странник, прожевав кусок. — Заткнись, Джеф, ешь и пей. Он все делает правильно! Разве я не этот… как его?.. не контарран? Или хотя бы атар?

Толстяк выставил перед господином и слугой сосуд с розовым и вдруг подмигнул Блейду.

— А с такой справишься? — В руках у него была кружка в полторы пинты, куда массивней предыдущей.

— Сколько?

— Пятнадцать быков — против твоего парня. Что-то он мне приглянулся!

— Сначала испробуем твой товар, а там посмотрим. — Блейд покончил с мясом, налил в кружку розового, отхлебнул и одобрительно причмокнул. Сразу видно, что благородные финареоты понимают толк в вине!

Внезапно сзади раздались какие-то шорохи и перешептывания. Странник резко обернулся: их с Джефом окружили посетители. Трое пожилых бренчали серебром: молодые, забыв про свой рестлинг, тоже тащили из-за поясов кошельки; где-то между ними мелькала любопытная рожица зеленоглазой служаночки. Глаза у всей этой компании горели азартом, и Блейд сразу сообразил, что тут пахнет не жалкими пятнадцатью монетками.

Он неторопливо допил кружку, поставил ее у локтя и обвел взглядом разгоряченных зрителей.

— Наполните серебром, тогда будет фокус. Я за гроши трудиться не люблю.

Рыжебородый сгреб свою ставку и высыпал монеты в кружку; тонко запело серебро, загомонили юнцы, хихикнула служаночка. Толстяк раскрыл ладонь, показывая, что в ней ничего не осталось, и с вызовом обвел посетителей взглядом. Троица игроков в кости, по виду — местные мастера или зажиточные крестьяне — посовещавшись, тоже начали отсчитывать монеты; за ними последовали молодые. Блейд, покосившись в их сторону, шепнул Джефу:

— Следи, парень! Как бы меди не набросали!

— Не тревожься, хозяин. Любой моряк за сто шагов отличит серебряного быка от медного дельфина.

Наконец кружка оказалась наполненной, и Блейд, подняв ее на ладони, продемонстрировал зрителям. Число их прибыло: из кухни прибежали оба повара, а за спинами прежних посетителей маячили еще какие-то люди.

— Блюдо! Сюда! — странник постучал по стойке кулаком, и рыжебородый живо подставил большую деревянную чашу. Блейд стиснул пальцы, вены на его висках вздулись. Секунду-другую в кабачке царила благоговейная тишина, потом раздался сухой треск и звон; глиняные осколки вперемешку с серебром потекли в чашу. Народ — и за стойкой, и перед ней — взревел от восторга; видно, финареоты были людьми не жадными и охочими до зрелищ.

Блейд мигнул слуге на чашу, и тот начал торопливо выбирать блестящие монеты, перекладывая их в свой кошель. Эти быки были весьма солидных размеров, не меньше средневекового талера, и на веснушчатой физиономии Джефа стала расплываться мечтательная улыбка. Похоже, он, уже сообразил, что за своим хозяином не пропадет. Еще бы! Настоящий маг, силач и бартамский шпион впридачу!