Атрион. Влюблен и опасен - [2]

Не повезло.

— Таис, стоять! Куда это ты собралась? — догнал меня строгий голос, заставив замереть на месте, когда до заветной цели оставалось всего ничего — пяток метров.

Так, спокойно. Вдох, выдох, дежурную улыбку на лицо, разворот.

— И тебе доброго вечера, папа! — Я жизнерадостно напомнила родителю о правилах хорошего тона.

Никогда не понимала, почему мужчины напрочь о них забывают. Причем именно в личных отношениях, ибо любая официальная встреча проходит по всем правилам этикета самого высокого уровня.

— Доброго, — нахмурился отец, неторопливо приближаясь ко мне. Остановился напротив, рассматривая мою встрепанную шевелюру и раскрасневшееся лицо. — Может, вместо того чтобы наглядно демонстрировать, насколько ты счастлива меня лицезреть, лучше на вопрос ответишь?

Я стойко выдержала поверхностное сканирование, хотя и начала понимать, что сглупила. Мне бы по-хорошему сначала нужно было себя в порядок привести, а потом уже в начальственное логово соваться. И так у родителя весьма обоснованные подозрения относительно конечной точки моего маршрута возникли, а теперь еще и по внешнему облику вопросы будут. Но, с другой стороны, тогда бы я сегодня уже точно никуда не успела.

Не успела?! Да я и так тут намертво зависла! Все. Весь план в бездну!

— Отвечу. — Памятуя о том, что при плохой игре нужно держать хорошую мину, я постаралась остаться в рамках спокойной невозмутимости. — Я не «собралась», а «целенаправленно шла». Туда.

Не оглядываясь, я указала пальцем себе за спину. На желанную дверь, до которой не добралась.

— Значит, предложение Олега принимать не хочешь. — Выводы папа сделал профессионально быстро. — Надеюсь, сбежать на Плутон — это единственная глупость, которая пришла тебе в голову? Или есть еще? Как-то долго ты Жану зачет сдавала…

Колкий взгляд вернулся к изучению моей далеко не идеальной прически, а в голосе появились металлические нотки. Однако развивать тему дальше отец не стал, предпочел подождать, пока появившийся в коридоре секретарь пройдет мимо.

— Здравствуйте, Натан Лайрович.

Поравнявшись с нами, молодой брюнет окинул наш дуэт заинтересованным взглядом. Следом за ним, негромко что-то обсуждая, появились еще две девушки — сотрудницы отдела. Обе вежливо поприветствовали высокое начальство, причем любопытство в девичьих глазах светилось ничуть не менее явное.

Коротко кивнув им в ответ, родитель подхватил меня под руку, увлекая за собой. Ясно. Разговаривать при свидетелях он не намерен.

Пара минут быстрой ходьбы закончилась в кабинете ректора, который тот на время уступил моему отцу. И теперь продолжение нотации я выслушивала в несколько более комфортных условиях — сидя на диване. Что, впрочем, не делало обрушивающиеся на меня слова более приятными, а их смысл — позитивным.

— Что же ты творишь со своей жизнью? — Папа, заложив руки за спину, размеренно расхаживал по помещению. — Я был о тебе лучшего мнения. Разве этому я тебя учил? Разве для этого ты провела в школе столько времени? Держать удар! Находить оптимальные пути решения проблемы! Анализировать и адекватно реагировать! Лавировать! Действовать гибко! А ты? Единственная, крошечная трудность, и ты трусливо сбегаешь! Самоустраняешься! А способ, который ты выбрала для того, чтобы избавиться от нежелательного внимания к себе? Несуразней придумать трудно! Неужели не понятно, что Лисовскому совершенно безразлично, были у тебя с кем-то близкие отношения или нет?

— Так у меня их и не было! Я об этом даже не думала! А Плутон… — Не сдержавшись, я вскочила, не желая больше слушать беспочвенных обвинений. Впрочем, тут же села обратно, потому что в стальном взгляде прочитала неодобрение моей столь бурной эмоциональной реакции. — Хочешь знать, почему я это делаю? Да потому, что тебя от проблем избавить пытаюсь!

В ответ раздался равнодушный вопрос:

— Вот как? — Темная бровь удивленно поползла вверх, показывая, что от меня ждут объяснений.

— В настоящий момент только ты можешь принимать решение относительно изменения моего семейного статуса. — Я начала с того, что и без моих напоминаний ему прекрасно известно. — У меня же, пока я не имею гражданства, нет права ни отклонять, ни принимать соответствующие предложения. Разве что высказать тебе как своему опекуну личное мнение на этот счет. К которому опять-таки ты можешь и не прислушаться. Однако я уверена, отдавать меня тому, кому я нужна исключительно в целях упрочения социального положения и кого я не люблю, тебе совесть не позволит при всей твоей прагматичности. Это с одной стороны. С другой, Лисовский — сын президента Конфедерации. Ну и что же произойдет, когда не только он сам сделает мне уже официальное предложение, но и его отец обратится к тебе лично с соответствующей просьбой? Ответишь отказом и потеряешь работу. А я этого допустить не могу. Значит, обязана как можно быстрее устроиться на работу и избавить тебя от обязанностей опекуна, чтобы ответственность за отказ легла только на меня. Причем ни у кого не должно возникнуть подозрений, что ты мне в этом помог. В идеале пусть думают, что еще и пытался помешать, контролируя все то, что делаю. Раз уж столь оперативно сюда прилетел, едва узнал о намерениях Олега. Что, впрочем, и произошло. Слежку за мной ведь ты организовал? — приглушив голос, спросила, хотя и знала, каким будет ответ.