Атомный проект: Тайна «сороковки» - [6]
После испытания первой советской атомной бомбы И. В. Курчатов как-то сказал:
— Все это могло произойти и раньше, если бы не было нелепой двухлетней заминки. В конце концов размагничивать корабли могли и без нас…
Глава 3
"КУРЧАТОВ ТАК КУРЧАТОВ…"
В то время, как все работы по урановой проблеме были свернуты, руководители внешней разведки, отвечавшие перед Сталиным за научно-технический шпионаж, не забыли об атомной бомбе.
Сталин еще в начале 30-х годов требовал от внешней разведки вести настоящую охоту за техническими и научными новинками, которые разрабатывались в наиболее развитых странах Запада. Использовалась любая возможность, чтобы получить преимущество в гонке вооружений, развернувшейся в Европе после прихода Гитлера к власти.
Промышленным, научно-техническим шпионажем занимались внешняя разведка НКВД, Главное разведуправление Генерального штаба и стратегическая разведка. Агенты последней, глубоко законспирированные за рубежом, выходили, минуя аппарат, на Берию, фактического руководителя всей советской разведки. В его кабинет на Лубянке стекалась информация из самых разных стран мира. Многие технические новшества Запада выкрадывались, копировались, при возможности модифицировались и производились в СССР, но уже под другими наименованиями.
К весне 1942 года советская разведка располагала информацией о крупномасштабных мерах, предпринятых правительствами Англии, США и Германии по созданию атомного оружия. Отдельная, большая по объему записка была составлена для информирования Сталина о состоянии дел по урановой проблеме в Великобритании. [17] Напомним, что еще ранее, в ГКО, Сталину и Курчатову писал о необходимости начать работу по созданию атомной бомбы Г. Н. Флеров, а в апреле 1942 года к Сталину с аналогичной просьбой обратились академик А. Ф. Иоффе и уполномоченный Государственного Комитета Обороны В. С. Кафтанов.
Сегодня мы уже располагаем текстами этих документов. Анализ их содержания показывает, что заставить Сталина немедленно действовать они не могли. Слишком незначимой была содержащаяся в них информация по сравнению с прямой и страшной угрозой по-прежнему нависавшей над Москвой со стороны вермахта. Но насторожить эта информация, стекавшаяся к Сталину из разных источников, вполне могла. Он дал указание обсудить этот вопрос на заседании Государственного Комитета Обороны с участием академиков А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семенова и В. Г. Хлопина. Возможно, Л. П. Берия убедил Сталина обратить внимание на этот вопрос. Став незадолго до этого заместителем председателя Совнаркома СССР, нарком НКВД курировал производство боеприпасов и не мог не понимать огромных преимуществ принципиально новой взрывчатки.
Видимо, Берия что-то смог внушить Хозяину и тот решил выяснить мнение авторитетных для него ученых.
Заседание комитета началось с лаконичного вступления Сталина. Он предложил заслушать сообщение Берии о данных разведки по созданию атомного оружия на Западе. Для членов Государственного Комитета Обороны даже сама терминология доклада была непонятной. Объективную оценку услышанному могли дать только приглашенные ученые. Из всех троих Сталин лучше знал и ценил главу советской школы физиков, которого так и называли "папа Иоффе". После информации Берии Сталин обратился к академику:
— Товарищ Иоффе, скажите членам Государственного Комитета Обороны, могут ли они доверять сообщениям нашей разведки?
Академик был готов к такому вопросу, но волнение не дало ему сразу говорить. Наконец, глубоко вздохнув и не отрывая взгляда от медленно ходившего по кабинету Верховного Главнокомандующего, Иоффе произнес:
— Товарищ Сталин, открытие Ганом и Штрассманом в 1938 году возможности осуществления самоподдерживающейся цепной реакции сделало создание атомной бомбы принципиально возможным. Однако процесс реализации атомного проекта займет не менее 10–15 лет, а может быть, и больше.
Иоффе умолк и посмотрел на коллег, те в знак согласия закивали.
Ни выражение лица, ни голос Верховного не выдали его отношения к услышанному, когда он спросил:
— А нельзя ли, товарищ Иоффе, эти сроки сократить, чтобы помочь героической Красной Армии в войне?
Все, кто общался со Сталиным, знали, что неискренности он не прощал, и поэтому ученый ответил на вопрос Верховного, не кривя душой:
— Нет, товарищ Сталин. Как вы помните, в конце августа 1940 года физики Курчатов, Харитон, Русинов и Флеров писали вам о принципиальной возможности получения атомного оружия и предлагали развивать исследования в этом направлении. (Сталин тогда приказал С. В. Кафтанову, председателю Комитета по делам высшей школы при Совнаркоме СССР выяснить, почему эти ученые не занимаются имеющими практическое значение работами, а пускают народные деньги на ветер. Осталось без ответа и письмо в Совнарком на аналогичную тему Н. Н. Семенова — прим, автор.) А теперь сроки упущены. За прошедшие два года западные физики ушли далеко вперед, особенно в США. Догнать их советским ученым в условиях войны невозможно.
— Почему? — задал вопрос молчавший до сих пор Г. М. Маленков.
— Для реализации уранового проекта необходимо большое количество ученых, специально подготовленных инженеров, техников, рабочих. Нужны многомиллиардные капиталовложения для создания материальной базы научных исследований, сооружения и эксплуатации большого количества промышленных предприятий. Потребуется создать принципиально новые технологии, получить сверхчистые материалы никогда в СССР не производившиеся. Наконец, у нас нет разведанных месторождений урана, необходимо организовать их поиск, построить шахты, обогатительные фабрики.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
В книге «Русский фактор» рассматриваются варианты переформатирования политико-экономической и военной систем современного мира, возможного развития Российской Федерации, постсоветского пространства и ЕАЭС в ближайшем и отдаленном будущем; говорится о значении общественно-политических и экономических процессов; предлагаются пути решения вопросов дальнейшего развития «Русского мира». Автор развивает острые, порой провокационные идеи, приводит мнения, высказывания известных политиков, писателей, ученых, общественных деятелей, основанные на достоверных, порой неоднозначных фактах, незнакомых или малоизвестных широкому российскому читателю. «Русский фактор» будет интересен читателям в России, так как помогает понять суть процессов, происходящих на ее юго-западных границах и в мире в силу того, что отражает видение ситуации из Москвы.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
В книге «Приговор народа» собрана небольшая часть документов и откликов, которые появились в нашей периодической печати в дни процесса над контрреволюционным, антисоветским, троцкистским центром. Но и то немногое, что здесь собрано, с чрезвычайной яркостью выражает всю силу ненависти и гнева советского народа против контрреволюционных троцкистов — врагов, изменников и предателей родины, подлых вредителей, кровавых псов фашизма и поджигателей войны, против врагов всего передового человечества.