Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны - [14]

Голд «несколько месяцев барахтался, как полный дилетант», не подозревая, что это входило в сталинисткие методы — дать шпионам-новобранцам возможность как следует проглотить крючок с наживкой. В ноябре 1935 года они с Блэком поехали в Нью-Йорк на встречу.

У Пенсильванского вокзала к ним приблизился какой-то молодой человек с квадратным подбородком и прошел мимо, дернув правым плечом — подав знак, чтобы они шли за ним.

Когда они поравнялись с незнакомцем, Блэк сказал: «Это Пол Смит» — и исчез. Пол Смит был русским и работал в «Амторге» — Amtorg Trading Corporation, где работники НКВД выдавали себя за промышленников. Шагая вместе с Голдом по тротуару, Смит сразу же заговорил о новой технологии производства абсолютного этанола:

— Ваш главный химик в Филадельфии работает над ней. Вам что-нибудь известно об этом?

Голд признался, что ничего не знает.

— Что ж, это будет ваше первое задание, — сказал Смит. — И вы больше никогда не увидите Тома Блэка. Понятно?

Голд кивнул, слишком подавленный откровенно властной личностью Смита, чтобы сказать хоть слово.

Русский по имени Смит как следует натаскал Голда в делах промышленного шпионажа: что искать, как это заполучить, как подготовить для передачи, как передать. Он провел Голда через обычную подготовку шпиона-новичка, начиная с биографических сведений о самом Голде, потом биографических сведений о родственниках, коллегах и друзьях с анализом их слабостей и склонностей. Голд должен разорвать всякие связи с открытой партией, распорядился Смит. Он должен не ходить на митинги коммунистов и не водить дружбу с коммунистами. Он должен прекратить читать «Дейли уоркер» и другую партийную печать. Если он будет выражать какие-то политические взгляды, они должны быть реакционными… Большинство этих рекомендаций оказались по нраву Голду. Правда, он несколько их подправил: продолжал контактировать с Блэком, зарегистрировался как демократ и порой выражал либеральные взгляды в подходящей компании, стараясь никогда не представляться более левым, чем его знакомые. Он обнаружил, что такой метод работает лучше, чем откровенно реакционная позиция.

Голд так и не смог заполучить документов по технологии производства этилового спирта, которые нужны были Смиту, но он раздобыл другие ценные материалы в своей компании и ее главном филиале — «Франко-америкэн кемикал компани». Он передал Смиту данные по ланолину, клейтоновскому непрерывному процессу мыловарения, методике извлечения углекислого газа и еще по нескольким технологиям, связанным с коммерческими растворителями в формулах лаков и олиф.

В каком-то смысле встреча со Смитом замкнула круг в жизни Голда. Она защитила его от разочарования. Одной из очевидных причин невероятной текучки в рядах коммунистов внешней или, иначе говоря, открытой партии была идеологическая неудовлетворенность. В случае Голда это уже никак не могло произойти, потому что он по необходимости оставался в неведении относительно темных мест партийной доктрины. В 1935 году коммунисты вступали в фазу псевдореспектабельности и разрядки напряженности, когда все они надели воскресные костюмы и решили растить детей и открыть счета в банке. Видимый политический разворот Голда в какой-то степени совпал с разворотом тысяч людей, более или менее находившихся под влиянием открытой партии.

Разговор со Смитом как будто углубил и рационализировал замкнутость Голда, которая и без того уже была странной и вызывала тревогу. Голд ходил на вечерние курсы в Дрексельском институте еще с 1933 года. Такое впечатление, что он постоянно ходил на какие-то курсы по всевозможным предметам от психологии до стеклодувного дела. К 1935 году он уже твердо стоял на дороге к тому, чтобы получить диплом химика-технолога на вечернем отделении. Такой тяжелый график учебы после долгих рабочих дней на сахароочистительном заводе не оставлял ему никакой возможности расслабиться и повеселиться. Добавив ко всему этому тайную карьеру промышленного шпиона, Голд захлопнул дверь перед нормальными развлечениями молодого мужчины от спорта до секса, хотя и не обязательно в этом порядке.

Еще до того, как Голд стал шпионом, у него редко бывали деньги или возможности для свиданий. Теперь же он получил дополнительный предлог для того, чтобы избегать девушек, ведь романтический обмен личными сведениями, без которого не обходится обычный процесс ухаживания, влек бы за собой огромный риск проговориться.

Секрет Голда повлиял и на его отношения с коллегами. Он вступил в Федерацию архитекторов, инженеров, химиков и техников, но ушел оттуда в соответствии со строгой интерпретацией указаний Смита. Когда другой профсоюз объявил забастовку в «Пенсильвании шугар компани», Голд отсиделся дома и не стал громить пикетчиков. После окончания забастовки он пришел на свое место как ни в чем не бывало. При виде его доктор Рич прямо-таки взорвался:

— Что вы такое творите, по-вашему?

Голд сказал, что явился на работу.

— Теперь будете работать в ночную смену, — ехидно заметил начальник исследовательского отдела.

Слезы выступили на выпуклых карих глазах Гарри Голда, и он принялся объяснять, что ходит на вечерние курсы по органической химии при Колумбийском университете в Нью-Йорке. Доктор Рич внезапно расхохотался и разрешил молодому человеку продолжать работать.