Атолл - [81]

— Что вы на меня так уставились! Можно подумать, что вы увидели по крайней мере летающую черепаху! Вы хотите, чтобы мы с Матаоа опустили наши катера вместе? Пожалуйста! Как вы решили, так и будет.

Спуск катеров

Хотя собравшиеся добросовестно старались сосредоточиться, речь Муруа начинала казаться им слишком длинной. Люди вертели головами, переглядывались, поднимали брови. На лицах было написано: если все будут испытывать наше терпение, как Муруа, ничего хорошего из праздника не получится. Ведь мы не в церкви и не в часовне, чтобы нам читали проповедь!

Зато благословение было простым и торжественным. Даже дети выслушали его молча и не шевелясь. Фигура проповедника на фоне двух катеров, украшенных цветами и флагами, так же как легкий помост, на котором они стояли, производили сильное впечатление.

Муруа действительно выглядел красиво в белоснежном костюме из накрахмаленного полотна. А голос! Настоящая музыка! Среди присутствующих не было ни одного человека, который бы не испытывал гордости и волнения при взгляде на катера, судьбу которых Муруа вручал богу. Муруа сказал, что строительство катеров свидетельствует как о процветании Арутаки, так и о мастерстве Матаоа и Тотаи. Не забыл он упомянуть и о тех, 236 кто помогал им в работе. Но когда, закончив благословение, пастор начал речь, которой, казалось, не было конца, Матаоа почувствовал, что слова его перестали ему нравиться и вызывали лишь нетерпение и раздражение.

Хотя Муруа теперь обращался непосредственно к нему и Тотаи, все, что говорил пастор, уже не имело никакого отношения к событию, ради которого все собрались. Муруа выражал сожаление по поводу того, что на Арутаки так мало мормонов, и призывал всех обратиться к этой вере, столь близкой природе туамотуанцев. Смысл его речей, хотя он высказывался не прямо, был ясен, несмотря на длинные, округлые, запутанные фразы. Невольно Матаоа посмотрел на Тотаи. В тот же миг Тотаи сделал то же самое. Они обменялись понимающими взглядами: то, что говорит Муруа, — просто глупость, не правда ли?.. После этого Матаоа и Тотаи, очевидно, считая, что никто за ними не наблюдает, вступили в разговор, причем рты их были закрыты, а говорили глаза. Этот язык хорошо понимали все присутствующие, а так как речь Муруа всем давно надоела, то люди все свое внимание сосредоточили на беседе между Матаоа и Тотаи, которая казалась им очень забавной.

— Твой катер очень красивый! — сказали глаза Матаоа.

— Он действительно недурен, но не больше, — ответил взгляд Тотаи.

— Нет, он по крайней мере не менее красивый, чем мой.

— Ты это говоришь, чтобы доставить мне удовольствие, но все-таки твой катер лучше.

— Они оба хороши.

Глаза Матаоа и Тотаи остановились на Муруа, затем возобновили свой диалог.

— Какой прекрасный праздник, не правда ли? — спросили глаза Матаоа.

— Да, праздник прекрасный. Но когда он кончит говорить?

Наконец Муруа умолк. Его, однако, сменил Тао, начавший свою речь с изложения истории разногласий между Матаоа и Тотаи. Странная мысль — заводить разговор о прошлом споре!

Тао, видно, хотел показать, что все кончилось хорошо и бог может быть доволен. Ох уж этот Тао! Вместо того, чтобы твердить без конца, что бог не спускает глаз с каждого мужчины и каждой женщины, лучше бы он подумал о том, что всевышний смотрит на него тоже и далеко не каждый день у бога есть основания быть довольным Тао.

Затем наступила очередь Тетороа. Его было приятно слушать. То, что он хотел сказать, он выразил в нескольких коротких, ясных фразах.

Говорили и другие. Но по мере того, как поднималось солнце, слушать речи становилось все труднее. Некоторые старики, пытаясь выразить, с одной стороны, радость по поводу столь торжественного события, а с другой — сожаление об ушедших в прошлое временах парусных лодок и тишины в лагуне, путались в словах и неожиданно замолкали на середине фразы. Молодые же, наоборот, говорили, что они тоже хотели бы приобрести такие же моторные катера и соберут для этого много копры. Ну и что? Пусть собирают… Но кого, спрашивается, это могло интересовать, кроме их самих и Ах Сина? Слушать подобные заявления становилось невыносимо.

Наконец наступил долгожданный момент. Матаоа и Тотаи, каждый с бутылкой пива в руках, шагнули вперед, к своим катерам.

— Осторожно! — пошутил Тотаи. — Постарайся разбить бутылку, а не катер.

— Мой катер не разобьется, — весело ответил Матаоа, — но вот твой в опасности. Ты какую фанеру поставил?

— Пятислойную!

— Тогда давай! Спускаем оба вместе?

— Нет, ты первый.

— Ты!

— Внимание! — крикнул тогда Матаоа. — Один, два, три, бросай!

Бутылки одновременно разбились о форштевни. Все кричали и аплодировали. К каждому катеру подошли по десять человек и по отполированным каткам плавно спустили аба судна в воду.

Рыбий садок

Ах Син бросил последний взгляд на установленный Матаоа садок.

— На сколько пакетов наберется завтра рыбы? — спросил он полушутливым, полусерьезным тоном.

Матаоа молча пожал плечами. Про себя же он подумал: «Откуда я знаю? Посмотрим».

Тем не менее он, как и Ах Син, с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы увидеть, сколько рыбы войдет в садок. Подумать только, в этот вечер он преспокойно ляжет на свою циновку спать, а рыба в это время будет сама ловиться!