Атласная змея - [7]

— Да здравствует Франция! Да здравствует король! Смерть англичанам! — закричали канадцы громовым голосом, с энтузиазмом потрясая своим оружием.

— Да, друзья мои, да здравствует король! Да здравствует Франция! — повторил граф, махая шляпой.

Когда крики, наконец, умолкли и снова наступила тишина, граф продолжал

— Возложенное на нас поручение вполне достойно и вашей храбрости, и вашей опытности. Нам придется преодолевать всевозможные препятствия и затруднения, вести опасную борьбу, но с вашей помощью и пользуясь советами Бержэ, испытанная храбрость которого мне известна, я не сомневаюсь в том, что успех увенчает мои усилия.

— Наша честь повелевает нам помогать вам всеми нашими силами, господин Луи, — сказал охотник, — будьте уверены, что мы свято исполним наш долг

— Я это знаю и вперед вас за это благодарю; вы поступили вполне разумно, Бержэ, назначив нашим друзьям свидание вдали от всякого нескромного взора. Теперь, после того как мы объяснились и условились относительно нашего дальнейшего образа действий, нам нечего уже бояться шпионов со стороны наших врагов и можно будет отправиться, как только будут окончены все необходимые приготовления.

— Господин Луи, я счел себя обязанным в интересах экспедиции, а также для того, чтобы мы не пошли по ложному следу, отправить одного из наших наиболее ловких разведчиков на поиски англичан; он ушел еще вчера с восходом солнца и отсутствие его не может быть продолжительным. По-моему, нам следовало бы подождать его возвращения, прежде чем принимать какое бы то ни было определенное решение. Я почти уверен, что он принесет нам известия о тех, кого мы хотим захватить врасплох.

— Я вполне разделяю ваше мнение и поздравляю вас, друг мой, с прекрасной мыслью отправить этого разведчика… А что же мы будем делать тем временем, чтобы не навлекать на себя подозрений?

— То, что и было решено вначале, господин Луи, — мы будем охотиться, впрочем, ни один шпион не посмеет проникнуть сюда к нам, потому что мы все друг друга знаем, а шпион будет тотчас же открыт и повешен!

— Это верно! А теперь, раз тут нас больше ничто не удерживает, мне кажется, нам можно было бы направиться и к вашей деревушке

— Да, тем более что нас там ждут с нетерпением мы даже несколько запоздали.

— Ну, так с Богом в путь!

Несколько минут спустя оба отряда, слившиеся теперь в один, покинули прогалину и снова углубились в лес по тропинке, по которой прибыли лесные бродяги, единственной проходимой через болота

Глава III. МНОГО СОБЫТИЙ В ТЕЧЕНИЕ КОРОТКОГО ВРЕМЕНИ

Теперь нам следует вернуться к капитану дону Паламэду Бернардо де Бивар и Карпио. Его рыцарская и корыстолюбивая особа была покинута, как помнит читатель, умирающей на окровавленной траве.

Хотя смерть его была больше чем вероятна и хотя достойный капитан не мог сам изменить ни позы, ни места, однако, прибыв на место поединка, граф де Виллье в сопровождении своего друга, барона де Гриньи, не нашел там ни раненого, ни умирающего. А, между тем, прогалина все еще сохраняла следы ожесточенной борьбы противников.

Вот что произошло в отсутствие графа.

Капитан, обессилев от потери крови, потерял сознание и лишился чувств.

Несчастный лежал уже несколько минут без движения; он, без сомнения, незаметно для самого себя был уж на пути от жизни к смерти, как вдруг, к счастью для него, потому ли, что Провидение как-то особенно заботилось о его драгоценном существовании или же, что более вероятно, случайно-на прогалине появились три всадника.

Двое из этих всадников, по своим богатым и изящного вкуса костюмам, по-видимому, принадлежали к высшему классу общества: они носили шпагу, что с первого же взгляда заставляло признать в них особ благородных. Они были очень молоды; по лицу старшего ему нельзя было дать больше двадцати лет.

Третий всадник был человек с мужественными, энергичными и умными чертами лица; его черные глаза, полные огня, придавали его характерному лицу выражение решимости. Черная и густая борода покрывала весь его подбородок. Ему было самое большее тридцать лет; роста он был высокого, стройный, мощно сложенный и в то же время не лишенный в известной степени и грации, хотя это понятие не совсем применимо к мужчине.

Костюм его, чрезвычайно простой, совершенно черный и без вышивок, был костюмом доверенного слуги. Он носил на боку охотничий нож на широком поясе из толстой кожи, а рукоятки двух длинных пистолетов торчали в кобурах его седла.

Выехав на прогалину, трое всадников остановились и бросили вокруг себя беспокойный взгляд.

— Что это значит? — вскричал младший из них, указывая своей кокетливо затянутой в перчатку рукой на распростертое на земле тело.

— Э! — отвечал тот, который имел вид слуги, — это, по всей вероятности, труп.

— Вы думаете, Андрэ, что этот несчастный умер? — спросил молодой путешественник.

— Я не могу вам сказать этого точно, но, если госпожа маркиза желает, в этом нетрудно и удостовериться.

— Да, пожалуйста, узнайте, Андрэ, не ошиблись ли вы, — отвечал тот из всадников, которого слуга величал маркизой, и затем добавил сердитым тоном: — Раз и навсегда прошу вас помнить, что меня не следует называть ни госпожой, ни маркизой. Зачем же стала бы я тогда переодеваться, если вы станете таким образом, точно нарочно, как будто желая доставить себе удовольствие, каждую минуту объяснять, кто я в действительности? Следите за собой и за своим языком.