Атлантида. За легендой - истина - [61]

Такова схема, которую охотно воспринимают все сторонники реального существования Атлантиды и подлинности рассказа Платона. Однако как соотносится эта схема с исторической реальностью? Сторонники этой схемы воспринимают путешествие Солона в Египет как поездку ученого для работы в иностранном университете. Однако нет ничего более невероятного, чем подобное предположение. Реальная картина контактов древних культур (и их носителей) была намного сложнее. Нельзя понимать ее как свободный обмен идеями и вообще культурными достижениями. Почти для всех культур древности была характерна известная ксенофобия. Особенно свойственна была эта черта египетской культуре. Ксенофобия египтян нашла отражение и в античной культуре, где появились образы двух египетских царей, отправлявших на казнь всех чужеземцев, попадавших в Египет. Хотя в саисский период, когда совершалось это путешествие, Египет и несколько приоткрыл двери для чужеземцев (особенно для греков и карийцев) в силу военной и экономической необходимости, однако полной свободой передвижения они не пользовались, контакты их с местным населением всячески стремились затруднить. Кроме того, следует учесть и отвращение египетских жрецов к чужеземцам. Можно предположить, что в лучшем случае контакты Солона ограничивались разговорами с жрецами низших рангов, которым вряд ли была известна какая-либо серьезная информация, но вероятнее всего эти контакты не выходили за рамки общения с греческим и полугреческим населением Навкратиса — греческого города в Египте. Вряд ли было возможно получить у этих людей историческую информацию об Атлантиде.

Широко известно, что египтяне мало знали о Европе и почти не интересовались этим миром. Историография Египта оставалась в рамках династийных хроник, география имела, в сущности, прикладное значение. Замкнутость, ориентация культуры на самое себя, малое внимание к окружающему миру всегда оставались характерными особенностями культуры древнего Египта. Этим утверждением я совсем не хочу принизить египетскую культуру. Существуют различные типы культур — более «открытые» и более «закрытые», и проблема их типологии не должна решаться с помощью привнесения этических категорий. В изучении древних культур использование принципа «что такое хорошо и что такое плохо» никогда еще не приносило позитивных результатов. В круге разбираемых нами вопросов гораздо важнее иной вопрос: почему именно к Египту, египетской традиции апеллировал Платон. Отношение греков к Египту было сложным. Интерес к нему они испытывали еще начиная с времен Гомера. Египет для греков — страна, которую трудно понять, с очень странными обычаями. Египет всегда рассматривался ими не как могущественная политическая держава, а как страна, хранящая особые знания. Геродот, как бы суммируя отношение греков к Египту, так определял причину особого интереса к этой стране: 1) «нравы и обычаи египтян почти во всех отношениях противоположны нравам и обычаям других народов», 2) целый ряд греческих философских и научных учений заимствован у египтян (например, «обычаи египтян согласуются с орфическими и вакхическими обрядами, в сущности, египетскими…», «вообще, почти все имена эллинских богов происходят из Египта», «эти и еще много других обычаев, о которых я также упомяну, эллины заимствовали у египтян» и т. д.). Даже законы Солона, по мнению Геродота, были заимствованы у египетского царя Амасиса.

Интерес Геродота и многих других греческих интеллектуалов к египетским обычаям, истории и особенно религии естествен и закономерен. В египетской религии греков привлекали широко распространенное мнение о мудрости египетских жрецов, таинственный и древний ритуал, необыкновенное разнообразие и причудливый внешний вид изображений божеств, пышность и богатство храмов. Огромное впечатление на греков производили организованность жреческой касты и то влияние, которым она пользовалась.

Таким образом, в перспективе всех этих обычных греческих представлений совершенно отчетливой становится причина того, что передатчиками традиции об Атлантиде Платон сделал египетских жрецов. Всеобщая уверенность в глубокой древности египетской культуры, знаниях тайн египетскими жрецами — те аргументы, которые должны были придать особую правдивость его рассказу, хотя Платон и не смог удержать своего эллинского и афинского патриотизма и представил все-таки афинян старшими братьями египтян, получившими божественную мудрость (правда, позднее утраченную) на тысячу лет раньше.

Теперь мы можем подвести некоторый итог нашему затянувшемуся процессу поисков «информации к размышлению». У читателя может создаться впечатление, что в результате этого долгого источниковедческого анализа от рассказа Платона (и соответственно от концепции Бэкона — Галанопулоса) уже не осталось ничего, заслуживающего внимания. Однако это не так. Наша задача была иной очистить информацию от всего, что не было ей органически присуще, убрать из рассказа Платона все элементы, которые были привнесены в него автором с определенной целью (придать достоверный вид традиции, доказать историческими примерами возможность существования «идеального» строя в государстве, поднять авторитет Афин и т. д.). Эта работа может быть продолжена. Из рассказа Платона должна быть убрана вся геометрическая символика планировки территории Атлантиды и символика цветов укреплений ее столицы. Я не буду подробно обосновывать эти два тезиса. Читателю достаточно самому прочесть «Государство» Платона, чтобы понять истоки градостроительной геометрической символики, заложенной им в описание Атлантиды. А описание древнейшей столицы иранцев — Экбатан, сделанное Геродотом, покажет нам истоки цветовой символики в применении к укреплениям столицы, их чисто литературно-мифологический, а не реальный прототип.