Атлантида - [56]

Разведчик походил на обыкновенного чиновника средней руки и средних лет с усталым, изборожденным морщинами лицом и поредевшими волосами. Глаза темно-карие, грустные и влажные, как у колли. Вставать он не стал и ограничился кивком:

– Добрый день, джентльмены.

– С остальными вы знакомы. – Сэндекер жестом обвел стол и с видимым облегчением уселся на место.

Руди Ганн что-то увлеченно записывал в блокнот и даже головы не поднял. Питт шагнул вперед и положил руку на плечо Патриции О’Коннелл.

– Раньше, чем вы думали, – тихо сказал он.

– Обожаю мужчин, выполняющих свои обещания. – Она похлопала его по руке, не обращая внимания на неодобрительные взгляды некоторых из собравшихся. – Садитесь со мной, Дирк. А то здесь столько начальства, что мне одной страшно.

– Заверяю вас, доктор О’Коннелл, – несколько обиженным тоном откликнулся адмирал, – что ни один волос не упадет с вашей прекрасной головки!

Питт придвинул ближайший стул и уселся рядом, с Пэт, а Джиордино примостился возле Руди Ганна.

– Мы с Алом ничего существенного не пропустили? – осведомился Питт.

– Доктор О’Коннелл проинформировала нас о черепе и подземной пещере, – ответил Сэндекер, – а Кен Хелм как раз собирался доложить результаты судебно-медицинской экспертизы тел, доставленных из Теллурида.

– К сожалению, выяснить удалось немного, – неторопливо заговорил Хелм. – Идентифицировать трупы по зубам оказалось затруднительным, но предварительные исследования позволяют предположить, что зубы им лечили в Южной Америке.

Питт с сомнением посмотрел на федерального агента:

– Неужели ваши сотрудники умеют различать работу дантистов из разных стран мира?

– Хороший судебно-медицинский эксперт, специализирующийся на стоматологии, нередко способен назвать даже город, где ставили пломбы.

– Выходит, это были иностранцы, – подвел черту Джиордино.

– То-то мне их английский показался несколько необычным! – встрепенулся Питт.

Хелм бросил на него острый взгляд поверх очков: – Что именно вас насторожило?

– Слишком правильный язык, без американского акцента. Хотя двое из них, судя по носовому выговору, уроженцы Новой Англии.

Литтл что-то черкнул в своем желтом блокноте.

– Мистер Питт, коммандер Ганн сообщил нам, что убийцы, с которыми вы столкнулись в Теллуриде, признали себя членами некой организации под названием Четвертая империя. Я правильно излагаю?

– Да. И еще они называли ее Новым уделом.

– Вы тоже считаете, что Четвертая империя может быть наследницей Третьего рейха?

– Вполне возможно.

Джиордино вытянул из нагрудного кармана гигантскую сигару и принялся демонстративно перекатывать ее из одного уголка рта в другой, не прикуривая, чтобы не раздражать собравшихся, среди которых могли оказаться не выносящие табачного дыма. Сэндекер бросил на него убийственный взгляд, мгновенно опознав по желтой этикетке экземпляр из нежно лелеемых и ревниво оберегаемых персональных запасов.

– Я парень простой и малость туповат, наверное, – начал Ал с покаянным видом; скромность была напускной: Академию ВВС Джиордино окончил третьим в своем выпуске, – поэтому до меня не доходит, каким образом преступная организация, имеющая на содержании армию элитных киллеров, может годами действовать свободно и безнаказанно, оставаясь при этом загадкой для лучших спецслужб мира? Насколько я понимаю, никто до сих пор не знает, кто они такие и чего добиваются?

– Я первым готов признать, что мы в полном недоумении, – откровенно заявил Хелм. – Вы сами знаете, что безмотивные преступления труднее всего поддаются расследованию.

Литтл согласно кивнул:

– И свидетелей они не оставляют. До событий в Теллуриде ни один из тех, кто входил с ними в контакт, не доживал до встречи со следователем.

– Теперь же, благодаря Дирку и доктору О’Коннелл, у нас появилась зацепка, – оптимистически заметил Руди Ганн.

– Обугленные зубы? Слабоватая зацепочка, на мой взгляд, – проворчал Сэндекер.

– Верно, – согласился Хелм, – но ведь у нас имеется и кое-что другое. Надеюсь, присутствующие не забыли о найденной в шахте “Парадиз” пещере, с которой, собственно, все и началось? Уж если кто-то сознательно идет на такие крайности, как массовое убийство ни в чем не повинных людей, лишь бы не позволить ученым изучить надписи, и не отступает даже перед самоубийством ради сохранения тайны, значит, на это имеются весьма серьезные причины.

– Полагаю, мы узнаем о них только после расшифровки, – задумчиво произнес Питт. – Иначе я просто не вижу смысла в приложении столь огромных усилий к сокрытию находки.

– Да еще и закончившихся полным провалом, – подхватил Ганн. – Они потеряли шесть профессиональных киллеров, а череп и фотографии надписей все равно попали в наши руки!

– Странно, что обыкновенная археологическая находка обходится во столько жизней, – заметил адмирал.

– И вовсе не обыкновенная! – вскинулась Пэт. – Если пещера не грандиозный блеф, задуманный и осуществленный старыми горняками, она может оказаться находкой столетия.

– Вам удалось расшифровать символы? – спросил Питт.

– Уже после беглого анализа своих записей могу с уверенностью заявить, что они представляют собой алфавит. Иначе говоря, каждый соответствует одиночному звуку. В английском алфавите, к примеру, используется двадцать шесть символов, а тот, с помощью которого сделаны надписи на стенах в подземной камере, содержит сорок два знака. Причем десять из них – цифры, которые мне удалось сравнительно легко перевести в известную всем десятичную систему счисления. Кто бы ни были эти люди, они знали число ноль и для вычислений использовали столько же символов, сколько наши современники. Большего сказать не могу, пока не заложу все данные в компьютер и не проведу комплексное исследование.