Атлантический экспресс - [32]

Уогрейв вышел из комнаты, а Эльза повернулась к русскому.

— Не вы должны защищать меня, а я вас. С этого момента вы будете делать так, как я скажу. — Она указала ему на конверт, который генерал держал в левой руке. — Билеты у нас до Амстердама — если цюрихский аэропорт закрыт, нам придется ехать до самой Голландии. В билетах указано, что наш вагон номер четыре — последний спальный вагон, но мы затем перейдем в предыдущий вагон…

— Уогрейв организовал все как надо, — заметил Маренков.

— И еще, — добавила Эльза. — Человека легче всего распознать по его походке. У вас походка тяжелая. Постарайтесь ходить пружинистым шагом. Пройдитесь по комнате, а я посмотрю. И запомните, возможно, на миланском вокзале нас поджидает опасность.

В 16.15 усатый мужчина в очках и плаще бродил по платформе огромного миланского вокзала, не уступающего по размерам даже вокзалу во Франкфурте. С мраморными стенами, высокими колоннами и куполообразной крышей, он скорее напоминал царский дворец, чем железнодорожный вокзал. Держа в руке свернутую газету, Матт Лерой пошел дальше. Он беспокоился.

Миланский вокзал ему не нравился. Он был слишком большим, и здесь было полно мест, где могли спрятаться вражеские снайперы. Впрочем, полковник Молинари позаботился о безопасности. Среди пассажиров, садящихся в «Атлантический экспресс» — в основном рабочих, возвращавшихся из Италии в Швейцарию после Нового года, — находились агенты секретной полиции в штатском.

Также по платформе расхаживали карабинеры в форме. Матт Лерой знал, что наверху расположились три самых лучших снайпера, вооруженные винтовками с оптическими прицелами. Матт не зря держал в руке свернутую газету — все полицейские знали, что он мог указать ею туда, где, по его мнению, могла таиться опасность.

Матт Лерой не обратил никакого внимания на человека, стоявшего возле ресторана с кучей чемоданов. Уго Сала внимательно наблюдал за билетным барьером, через который проходили все пассажиры, садящиеся в «Атлантический экспресс» из шестнадцати вагонов.

В отличие от Тони Мороси, помощника авиадиспетчера, который поехал за полицейскими машинами в Геную, Уго Сала, оперативник КГБ, проходил специальное обучение в Советском Союзе. В Москве ему не раз приходилось видеть вблизи генерала Сергея Маренкова. Уго Сала посмотрел на часы — 16.35. «Атлантический экспресс» отходил через полчаса.

В Москве было 18.00 — на два часа московское время опережало время в Цюрихе и Милане, — когда три члена советского Политбюро, ответственные за поимку предателя, собрались, чтобы обсудить новые проблемы. По требованию маршала Прашко Шарпинскому была послана телеграмма с приказом убить Маренкова, используя в случае необходимости всю сеть советских шпионов. Место в комитете, принадлежавшее Маренкову, занял теперь Анатолий Зарубин. Было странно, что обычно придерживавшийся умеренной линии Зарубин решил поддержать предложение маршала Прашко. Правда, сделал он это весьма осторожно.

— Так как ваш протеже упустил своего шефа, — сказал министр торговли, обращаясь к Прашко, — я думаю, следует дать ему возможность исправить эту смертельную ошибку…

Прашко что-то пробурчал себе под нос. Первый секретарь Леонид Седов сам поставил на обсуждение вопрос о судьбе Маренкова. Седов — занимавший центристскую позицию между умеренными членами Политбюро и сторонниками жесткой линии — остался доволен словами Зарубина. В случае неудачи вся ответственность ложилась теперь на министра обороны.

— А что нам делать с агентами КГБ в Западной Европе? — спросил он. — Я имею в виду агентов, чьи имена известны Маренкову. — Седов помедлил. — Особенно это касается Западной Германии.

В кремлевском зале воцарилась тишина. Никто из сидящих за полированным столом не произнес ни слова.

Вопрос был чрезвычайно важным. Десять лет назад большинство из четырех тысяч коммунистических агентов в ФРГ были западными немцами. Затем они были признаны ненадежными — за несколько лет их заменили убежденными коммунистами из Восточной Германии, которых снабдили фальшивыми биографиями и паспортами. Поиском вражеских агентов занимался западногерманский аналитик доктор Ричард Мейер. Он делал это при помощи компьютера НАДИС, установленного v Кельне.

В НАДИС вводилась информация о деятельности вероятных советских шпионов — отрывочные сведения, отдельные факты, подозрительные перемещения денег с одних счетов на другие, — и машина выдавала данные, указывающие на причастность конкретных лиц к тем или иным событиям. Если Ричард Мейер к тому же получит список имен и явок агентов КГБ, то западногерманская контрразведка сможет уничтожить всю шпионскую сеть Советов. А чтобы восстановить эту сеть, понадобится не менее десяти лет.

— Если Маренкову удастся скрыться, — нарушил молчание Седов, — может, нам стоит убрать из страны наших людей. Потом они снова смогут проникнуть в Западную Германию. Ведь чтобы подготовить одного агента, нужно по меньшей мере пять лет, — напомнил он.

— Вы предлагаете объявить предварительную тревогу? — спросил Прашко.

— Это уж вам решать, — быстро ответил Седов.

Маршал Прашко понимал, что оказался в ловушке.