Атаман. Тест на прочность - [55]

Явится или нет? Предварительные рассуждения казались Хмелю правдоподобными, но сейчас, в реальности, все выглядело полным идиотизмом. Бродить вокруг машины, стрелять, орать, разыгрывая пьяного. Сам Хмель, остававшийся трезвым всегда и везде, внутренне ощущал неубедительность. А как со стороны? Хорошо, что никто не видит, кроме луны, отражающейся в лужах множеством презрительных глаз.

И вдруг он почувствовал совсем другой взгляд — внимательный, цепкий. Взгляд уходил, потом возвращался. Наверное, интересовался не только человеком с ракетницей, но и ближайшими окрестностями.

Потом раздался треск, и по дороге, разбрызгивая грязь, подкатил мотоцикл с погашенными огнями. Хмель не мог поверить глазам: неужели сработало? Невольно остолбенел с вытянутой вверх рукой и пальцем, закостеневшим на курке.

Борода, черная каска. Ни разу не видел Гоблина в лицо, но можно не сомневаться: это он.

* * *

Друзья-байкеры до того разогнались, что прощелкали поворот на Челябинск. Пришлось возвращаться назад. Поворот оказался заколдованным: за километр до него махнули перед носом заветной палочкой, от которой ничего хорошего ждать не стоило.

Оказалось, служивые просто соскучились на посту. Взяли штраф за превышение, потом с умным видом завели дискуссию насчет мотоциклов.

За пятнадцать минут у друзей все нервы перегорели. Ничего не рубит народ, а ты, будь добр, поддерживай треп;

Как только очутились в городе, сразу тормознули парня в косухе. Тот объяснил, где должен состояться концерт, предупредил, что ловить уже нечего. Возле Дворца культуры в самом деле собралась толпища. Хватало не только поклонников группы, но и ментов с дубинками.

Подошли к торгашу, спросили билетов. Тот заломил несусветную цену — в складчину хватило бы только на полтора.

— Ну его к лешему, — потянул за собой Штурман. — Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так — покажи ему «фак».

Нашли стоянку, пристроили мотоциклы. Увидели много других, с интересными наворотами, но некогда было разглядывать. Попробовали пролезть в ДК по пожарной лестнице вместе с незнакомым кадром из местных, как вдруг раздался отдаленный ропот, толпу у входа что-то явно взволновало.

— Эй, слазьте, — крикнул кто-то снизу. — Концерт отменяется.

Оказалось, уперлась администрация ДК. Никто из толпы не знал точной причины разногласий, народ в любом случае не собирался расходиться.

Менты уже навострились, ожидая эксцессов. Кто-то неразборчиво крикнул про парк, будто «мероприятие» переносится туда.

Парни в банданах и кожаных куртках тут же стали тормозить машины, впихиваться в автобусы. Как только Майк со Штурманом завелись, к ним на мотоциклы подсели по двое незнакомых ребят, и отказать им не было никакой возможности. Байкеры были рады уже тому, что фанаты просто не отняли «Уралы».

Все, кто как мог, двинулись к городскому парку.

— Слухи ходят, что сам Гоблин прикатит, — сказал парень за спиной Штурмана.

— И здесь он прославился, — тряхнул головой байкер.

— Пока еще не чудил. Но, по слухам, вроде объявился на Урале.

— Не думаю, что явится — он не большой поклонник массовых мероприятий.

— Откуда знаешь?

— Я, между прочим, его земляк. Еще застал времена, когда он мелькал в нашей тусовке.

— Так ты его сразу приметишь.

— Его любой здесь сразу приметит. Ошибиться невозможно, второго такого кадра пока еще нет.

На обветшалой сцене уже стояли ударная установка и две пирамиды из мощных колонок.

Народ быстро рассаживался по спинкам скамеек, протискивался между рядами. Стоянки для мотоциклов здесь не было. Те, кто прикатил на двух колесах, пристраивались вдоль ограды, отсюда можно было смотреть и слушать, не слезая с «коня».

Снова появились омоновцы — без них дело никак не могло обойтись. Разбившись на мелкие группы, стали проверять зрителей без всякой системы и последовательности по обе стороны ограды.

— Кто-то парашу пустил, будто Гоблин ожидается, — сообщил другу Штурман.

— Не выставляться бы тогда ментам.

— Здешние меньше всего хотят иметь головную боль. Авось, думают, развернется и укатит восвояси.

Народ вокруг зааплодировал, загалдел. Появились музыканты, и сразу с места в карьер грянула песня из нового альбома. Менты тем временем особенно нежно, с любовью ощупывали мотоциклистов. И время от времени оглядывались, будто ждали подвоха.

Песни звучали одна за другой, почти без пауз. Гитаристы состязались в безумных «запилах»; казалось, струны вот-вот порвутся или начнут светиться от разогрева. Публика тоже быстро разогревалась, каждый уже выбросил вверх сжатый кулак и размахивал им согласно с ритмом.

Прожекторы монтировали на ходу. Вот включился один, обдав музыкантов потоком густо-синего цвета, потом сцена окрасилась багрово-красным. Грянул старый, всем памятный хит:

Как зверь мотор в ночи ревет

Пустырь, разъезд и разворот…

— Гоблин, — чей-то выдох рядом пробился через тяжелую звуковую завесу.

Штурман с Майком тут же обернулись на треск: опоздавший действительно подъехал на «Харлее». Но это была другая модель — гораздо более дорогая и тяжелая, чем у Гоблина.

— Ультра-Классик от девяносто третьего, — небрежно определил Майк.

— А сам далеко не профи. Видел, как он встал коряво? Наряд, правда, супер-пупер.