Атаман Платов - [63]
2 сентября Багратион вместе с корпусом Платова пришел в Черноводы и соединился с Милорадовичем. Маркова же главнокомандующий оставил наблюдать за турками между Кюстенджи и Расеватом, содержать разъезды по побережью Черного моря и поддерживать связь с войсками, оставшимися в Валахии.
Воспользовавшись уходом Багратиона за Дунай, турки, собрав до 40 тысяч, решили вторгнуться в Валахию, чтобы уничтожить базы снабжения русской армии. Но Ланжерон, имевший всего 6 тысяч, в пух и прах разбил неприятеля, заставив его отступить к Журже.
В ночь на 3 сентября Платов снялся с позиции у Черновод и двинулся к укреплению Расеват, где стоял 15-тысячный турецкий корпус Хозрев-паши, закрывавший русским путь на Силистрию. В том же направлении по большой дороге, тянувшейся по берегу Дуная, вел свои войска Милорадович.
4 сентября под Расеватом состоялось сражение, в котором атаман в очередной раз доказал, что может командовать не только казаками, но и войсками регулярной кавалерии и пехоты.
На рассвете корпус Платова двинулся на неприятеля: Денисов с шестью казачьими полками пустился в обход турецкого лагеря, чтобы отрезать неприятелю путь отступления к Силистрии; за ним — три пехотных каре под командованием Трубецкого, Репнинского и Бахметьева, а справа и слева от них — фланговые колонны донской конницы и регулярной кавалерии во главе с Паленом и Лисаневичем. В то же время со стороны Дуная наступал на турецкий лагерь корпус Милорадовича.
Первым подошел к неприятелю князь Трубецкой и обрушил на него шквал ядер и картечи из орудий донской артиллерии. Пехотные каре Репнинского и Бахметьева продвинулись вперед, заняли высоты справа и слева от лагеря и обстреляли его из пушек и ружей.
После упорного сопротивления противник покинул свой лагерь и ретраншементы перед городом и стал пробиваться на Силистрийскую дорогу. Кавалерия Платова и Милорадовича пустилась в преследование. С фланга ударили казаки Денисова…
Сражение продолжалось с шести до девяти часов утра. А полки, преследовавшие неприятеля, вернулись назад лишь вечером.
Во время атак русских на турецкий лагерь и по пути бегства неприятель потерял 700 человек пленными и 4 тысячи убитыми. Остальные ушли по дорогам на Кузгун и Силистрию. Трофеями победителей стали 14 пушек и 30 знамен, из коих 27 взяли казаки. Русские потеряли до 160 человек, в основном ранеными. За сражение при Расевате Матвей Иванович Платов и Михаил Андреевич Милорадович удостоились чина генерала.
В ночь на 5 сентября атаман отрядил генерал-майора Павла Дмитриевича Иловайского с тремя казачьими полками на поиск к городу Кузгуну, а «буде найдется возможность — завладеть оным».
Такая возможность нашлась. В городе было всего до 500 пеших турок, пребывавших после вчерашней ретирады «в большом замешательстве». А когда казаки с двух сторон устремились в атаку, они вообще пришли «в робость» и бежали в лес, оставив немало убитых и раненых.
10 сентября корпуса Платова и Милорадовича продвинулись вперед и расположились лагерем в 15 верстах от Силистрии. Скоро к ним присоединился Марков с войсками. В тот же день Багратион написал царю: «Употреблю все меры для овладения Силистриею и побуждения верховного визиря остановить покушения против Сербии и Валахии».
И действительно, узнав о поражении своих войск под Расеватом, визирь вернулся обратно за Дунай, в Рущук, и вызвал армию из Сербии. Труднее оказалось взять Силистрию.
Эта крепость находилась в исправном состоянии. Она была окружена глубоким и широким рвом. На ее мощных стенах стояли 130 пушек. 11-тысячный гарнизон Силистрии, имевший большой запас продовольствия, мог продержаться несколько месяцев.
Казаки Платова заняли все дороги, ведущие к городу. Остальные войска авангарда атаман расположил у селения Калипетри для наблюдения за неприятелем со стороны Рущука и Туртукая, откуда верховный визирь Юсуф мог привести 50-тысячную армию на помощь гарнизону крепости.
Осада Силистрии шла вяло. Для плотной блокады крепости людей не хватало, ибо половину Молдавской армии Багратион отправил на черноморское побережье из опасения высадки англо-турецкого десанта у Варны. По какой-то причине главнокомандующий не вызвал корпус генерала Засса, освободившийся 1 сентября после сдачи Измаила.
Сразу по прибытии в лагерь у Калипетри атаман послал записку силистрийскому коменданту с требованием сдать крепость, обещая ему свободный выход при обязательстве не воевать с русскими до заключения мира. Тот попытался затянуть переговоры, но и Платов, и Багратион заявили, что ждать не будут.
12 сентября начался обстрел города с суши и из орудий флотилии, а через несколько дней — и с батареи, возведенной на левом берегу Дуная. Все это время верховный визирь Юсуф стоял в Рущуке. Несмотря на подавляющее численное превосходство, он не решался вступить в единоборство с русскими.
Юсуф колебался еще десять дней. 23 сентября он выступил из Рущука и двинул войска на помощь осажденной крепости. В два часа пополудни Платов, получив известие об этом, поднял свой корпус, вывел его из лагеря на равнину и стал готовиться к бою. В первую линию он отрядил шесть казачьих полков под командованием графа Строганова, за ними поставил регулярную кавалерию, два батальона егерей и роту донской конной артиллерии.
Генерал Алексей Петрович Ермолов — блистательный полководец, герой Отечественной войны 1812 года, успешный дипломат и суровый администратор. Его боготворили солдаты, им восхищались друзья и ненавидели враги, на него сделали ставку декабристы и… ошиблись. Он был человеком власти и порядка, но власть не доверяла ему. Почему? На этот и многие другие вопросы читатель найдет ответ в новой книге В.И. Лесина, представляющей собой самое полное на сегодняшний день жизнеописание этого выдающегося русского человека.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.