Атаман Платов - [12]

— Матвей Иванович, голубчик, казак, герой! Не сомневался, ей-богу, не сомневался, благодарю, душевно благодарю.

И довольный рассмеялся.

Наградив каждого звучным поцелуем, Суворов закрыл заседание совета:

— Сегодня — молиться, завтра — учиться, послезавтра — победа или славная смерть.

Штурм крепости был назначен на 11 декабря 1790 года.

7 декабря А. В. Суворов послал коменданту крепости и командующему армией, укрывшейся за ее стенами, паше Айдос Мехмету письмо фельдмаршала Г. А. Потемкина с предложением сдать Измаил, чтобы избежать напрасного кровопролития. К нему он приложил свою записку: «Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — воля; первый мой выстрел — уже неволя; штурм — смерть. Что оставляю на ваше рассмотрение».

Один из помощников храброго паши, принявший тогда пакет от русского парламентера, сказал:

— Скорее Дунай остановится в своем течении, скорее небо упадет на землю, нежели сдастся Измаил.

Между тем русские готовились к штурму: плели фашины, сколачивали длинные лестницы, возводили редуты. Суворов составил обстоятельную диспозицию, в которой определил место каждого полка, роты, эскадрона, сотни. Он планировал бросить на приступ три группы войск под командованием генералов Павла Потемкина, Александра Самойлова и Осипа де Рибаса.

Донские казаки, объединенные в две колонны, 4-ю и 5-ю, под командой бригадиров В. П. Орлова и М. И. Платова, должны были действовать в пешем строю на левом крыле атаки в составе группы генерал-поручика А. Н. Самойлова.

За сутки до штурма на Измаил обрушился удар из 600 орудий флотилии, острова Чатал и батарей правого и левого флангов. Турки мужественно выдержали первый шквал огня, потом ответили непрерывной пальбой из пушек, которая постепенно стала слабеть, а к ночи прекратилась совсем.

11 декабря 1790 года. Темная ночь и густой туман опустились на землю. Никто не спал. Солдаты и казаки грелись вокруг костров, переговаривались. Суворов ходил по бивакам, шутил, ободрял людей. Они прониклись его уверенностью и ожидали сигнала к атаке.

Войска заранее вышли на исходные позиции и затихли. В 5 часов утра в небо взвилась последняя сигнальная ракета, возвестившая о начале штурма. Увлекая егерей и гренадеров, пошли на приступ колонны Львова, Ласси, Мекноба и Кутузова. Осип де Рибас высадил на берег со стороны Дуная десантные отряды Арсеньева, Чепеги и Маркова.

Василий Орлов повел свою колонну в 2 тысячи человек на приступ Толгаларского укрепления восточнее Бендерских ворот с целью последующего движения влево для поддержки казаков Матвея Платова. Вал здесь был очень высок, крут и защищен пушками. А перед валом — глубокий ров, местами наполненный водой.

Матвею Платову, возглавлявшему пятитысячную колонну казаков, предписывалось штурмовать крепостной вал по лощине между Бендерскими и Килийскими воротами, а затем, оказав содействие высадке десантного отряда Николая Арсеньева с флотилии речных судов, овладеть Новой крепостью.

Непосредственным начальником бригадиров В. П. Орлова и М. И. Платова генерал-аншеф А. В. Суворов назначил графа И. А. Безбородко, а последнего подчинил командующему группой войск левого фланга А. Н. Самойлову.

В первых рядах обеих колонн шли охотники, вооруженные двенадцатиметровыми штурмовыми лестницами, и стрелки, призванные прикрывать своим огнем отважных добровольцев.

Туман уже не мог скрыть наступающих. Молчавшая до того крепость разом ожила, огласилась громом и треском выстрелов со всех трех фасов.

Везувий пламень изрыгает,

Столп огненный во тьме стоит,

Багрово зарево зияет,

Дым черный клубом вверх летит…

На подступах ко рву казаков осыпал град свинцовой картечи и пуль, выбивая из рядов десятки убитых и раненых. Казаки заколебались, но быстро оправились, достигли рва. Полетели вниз фашины, мгновенно были установлены лестницы. Офицеры, увлекая своим примером рядовых, решительно устремились наверх.

Молодой есаул Петр Грузинов, как свидетельствует его формулярный список, «находился с охотниками все это время впереди» и одним из первых, если не первым, «влез на батарею» по штурмовой лестнице, которую принес вместе с другими добровольцами. Вслед за ними, отбиваясь саблями и пиками, вскарабкались Андриан Денисов, Иван Греков, другие полковые начальники, многие казаки. Но прорваться через туры они не смогли.

Завязалась страшная рукопашная схватка. Вот уже сброшен оглушенный ударом банника по голове Андриан Денисов; пущенным из рук ядром «получил от неприятеля контузию в груди» Петр Грузинов; избитые и раненые падают вниз другие смельчаки. А помощи нет. Попытка штурмом взять измаильские укрепления на левом фланге атаки оказалась неудачной.

Неудача эта объясняется тем, что турки сделали вылазку через Бендерские ворота и большими силами устремились во фланг и тыл штурмующим. Начался отчаянный бой. Пики казаков разлетались под ударами турецких сабель. Ров наполнялся телами спешенных станичников. Растерянность охватила даже бывалого командира колонны Василия Орлова. Видя гибель своих людей, он, по свидетельству очевидца, воскликнул:

— Жаль, пропала слава донских казаков!