Атакует «Щука» - [2]

Таков командир «Щ-402». Важными штрихами его портрета были также неукротимая ненависть к врагу, стремление как можно больше времени проводить в боевых походах. Вот и в тот момент, когда мы встретились, он энергично руководил подготовкой к выходу в море, к встрече с тяжелейшими испытаниями…

Комиссар «щуки» — старший политрук Николай Афанасьевич Долгополов. По своему характеру он во многом был прямой противоположностью командира. Если командира подводники любили за боевой порыв и боевое мастерство, то к спокойному и всегда уравновешенному комиссару они шли со всеми своими заботами и тревогами, радостями и печалями. И для каждого у него находилось нужное слово. Одних он успокаивал, других ободрял, третьему помогал разобраться в душевных переживаниях.

Комиссар подводной лодки «Щ-402» старший политрук Н. А. Долгополов (справа) и инструктор политотдела бригады подплава батальонный комиссар Н. Д. Макаров. (Снимок сделан в 1942 году по возвращении лодки из похода, когда ее экипаж потопил два вражеских транспорта водоизмещением 15 000 тонн)

Я не собираюсь идеализировать комиссара «щуки» — как и любому из нас, ему были присущи некоторые недостатки. Но обращение Долгополова с людьми было безупречным, и поэтому он являлся настоящей душой экипажа лодки. И чем больше я присматривался к стилю работы Николая Афанасьевича, тем больше поражался его умению проникать во внутренний мир людей, настраивать этот мир на нужный лад. Чем отличался комиссар от других офицеров корабля? Постоянной уравновешенностью, счастливым сочетанием в его характере волевой направленности с какой-то особой душевной щедростью, с умением понимать и считаться с психическим состоянием подчиненного, сказать человеку именно то слово, которое ему больше всего необходимо в данное время. Впрочем, Николай Афанасьевич не только словом, но и делом помогал людям, когда требовалось позаботиться об удовлетворении их нужд и запросов.

Свой подход был у Долгополова и к командиру. Комиссар не то чтобы сдерживал порой пылкого Столбова, но умел тонко и тактично направить его горячность в нужное русло. Словом, оба Николая, возглавлявшие экипаж «щуки», прекрасно дополняли один другого, понимали друг друга с полуслова. И уж, конечно, комиссар много делал для того, чтобы боевой порыв командира, его жажда встречи с врагом и вера в успех передавались всем морякам корабля.

Такими я знал командира и комиссара этой лодки довольно давно. Но особенно близко познакомился с ними и с остальными членами экипажа на партийном собрании, посвященном обсуждению задач партийной организации в предстоящем походе, а затем и во время похода.

Открыл собрание секретарь партийной организации матрос торпедист Алексей Бахтиаров, с докладом выступил командир лодки.

Обстановка на собрании была предельно деловой. Чуть сутулясь, Столбов стоял перед коммунистами, заполнившими третий отсек лодки, и, энергично жестикулируя, говорил страстно и убежденно. Сначала он напомнил уроки предыдущего похода. Не все члены экипажа, в том числе и коммунисты, оказались тогда на высоте. Если торпедисты и трюмные действовали безупречно, то этого нельзя было сказать о группе электриков. Из-за допущенных ими ошибок на время вышел из строя один из главных электромоторов. «А возглавляет эту группу, — подчеркнул командир, — между прочим, член партии товарищ Акинин. И есть там еще коммунисты. Они в ответе за происшествие…»

Столбов начал было горячиться, но, взглянув на комиссара, как-то сразу остепенился, успокоился, заговорил более сдержанно и, как мне показалось, более убедительно и весомо. Действительно, напомнить о неприятном случае стоило, но едва ли был смысл сильно бередить душу людей, которые уже много дней тяжело переживали неудачу предыдущего похода. Заканчивая этот раздел доклада, командир предупредил коммунистов, что повторение подобных упущений может привести к более тяжелым последствиям, чем в предыдущем походе, так как на этот раз экипажу придется выполнять боевую задачу на большом удалении от базы, в непосредственной близости от берега, занятого противником.

А задача перед «щукой» была действительно ответственная, сложная и тяжелая. Дело в том, говорил далее докладчик, что гитлеровское командование, как стало известно, начало подготовку к повторному наступлению на мурманском направлении. С этой целью противник предпринял меры для пополнения своих уже потрепанных дивизий живой силой, оружием, боевой техникой, продовольствием. Большое место в перевозках по морю занимает теплая одежда, без которой гитлеровские вояки мерзнут в Заполярье, как тараканы. Такой вывод можно было сделать из сообщения «языка», захваченного в середине февраля в районе Западной Лицы. На допросе он показал, что немецкие пехотные части все еще не получили зимнего обмундирования и ждут его подвоза со дня на день.

Единственной коммуникацией, по которой фашистское командование снабжало свои войска на этом участке фронта, было море. Сорвать переброску живой силы, боевой техники и снаряжения должны были корабли и бомбардировочная авиация Северного флота. Таким было боевое задание и экипажу «Щ-402».