Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - [144]

Самым, однако, небрежным оказался Дан Арбель. На задней обложке его паспорта был записан номер телефона 14-15-80. Проверка показала, что телефон принадлежит Иялу, служащему «Эль-Ал». [28]

Полиция хорошо рассчитала время. Полицейские позвонили в квартиру. Открывшую им женщину они отстранили и прошли в гостиную. Там сидели трое мужчин. Им было предложено стать лицом к стене и поднять руки. Во время обыска был найден пистолет. Владелец квартиры попытался протестовать. Он назвался Игалом Зигелем (имя было, видимо, придумано для заявки на телефон), старшим офицером службы безопасности в израильском посольстве. Зигель заявил, что пользуется полным дипломатическим иммунитетом. Предъявив соответствующие документы, Зигель предложил полиции покинуть квартиру, которая фактически является неприкосновенной израильской территорией. Полиция его заявление оставила без внимания и арестовала двоих — Цви Штейнберга и Михаила Дорфа. Таким образом, арестованы были шестеро.

«Мерседес» обнаружили в Дании. Было совершенно ясно, что его из Осло в Копенгаген переправили на пароме. Все остальные члены команды, воспользовавшись другими паспортами, сумели уехать из Норвегии.

Двое профессиональных агентов — Дорф и Штейнберг — ничего полиции не сообщили, но их выдали найденные у них вещи. У Штейнберга нашли два ключа. К каждому была прикреплена голубого цвета табличка с именем. Ключи были от квартир в Париже, где полиция нашла и другие ключи, тоже меченые.

В результате все конспиративные квартиры Мосада в Париже были обнаружены. Помимо этого, полиции стали известны факты, свидетельствующие об участии некоторых агентов из команды в Лиллехаммере в убийствах лидеров палестинцев в прошлом.

Среди вещей, принадлежащих Дорфу, нашли телеграмму из штаба Мосада в Амстердаме, которая содержала подробную инструкцию к операции в Европе:

1) из норвежской столицы уезжайте поездом;

2) как только получите израильский паспорт, уезжайте сразу;

3) из столицы Дании следуйте в Амстердам и свяжитесь с СНТ (кодовое название штаба Мосада в Амстердаме);

4) вы не должны иметь при себе никаких компрометирующих материалов или документов, только то, что указано;

5) Микки (вероятно, Майк) затаился на время в посольстве в Норвегии. Он должен установить связь с КНТ (кодовое название спецотдела Мосада в Тель-Авиве), чтобы проследить за передвижением до то того момента, когда КНТ сочтет контракт выполненным.

6) Микки должен передать на базу все сведения по интересующим нас вопросам.

Израильское правительство пыталось всячески оказать давление на норвежцев с тем, чтобы попытаться скрыть это дело от общественности. Израильский прокурор Меир Розен во главе созданной по распоряжению Голды Меир комиссии прибыл в Норвегию и пытался вмешаться в развитие событий. Он указывал на то, что израильская команда действовала на территории Норвегии с молчаливого согласия норвежской службы безопасности. На это ему резонно возразили, что в соглашении не было предусмотрено право убивать, и тем более убивать ни в чем не повинного официанта.

В конце концов шестеро израильтян должны были предстать перед судом как соучастники в убийстве Ахмеда Бучики. 1 февраля 1974 г. Сильвия Рафаль была приговорена к тюремному заключению на пять с половиной лет, Марианна Гладникова — к двум с половиной и Дан Арбель — к пяти. Цви Штейнберг, который, казалось, играл во всей этой истории куда более заметную роль, получил один год тюрьмы за шпионаж. Михаил Дорф был оправдан.

Мосаду все это перенести было нелегко. К тому же в связи с провалом операции Мосад вынужден был ограничить свою активность. Министерству иностранных дел не надо было объяснять Цви Замиру (тем не менее оно это неукоснительно делало), что отныне любое убийство в Европе будут приписывать Израилю и широко освещать в печати. Более того, после опубликования материалов суда об убийстве в Лиллехаммере газеты, как и все разведки мира, будут обсуждать методы Мосада и приходить к весьма невыгодным для него выводам.

Создалась ситуация, когда, случись что-нибудь с любым палестинцем (например, попади он в Париже под колеса автобуса), и весь мир не преминет обвинить Израиль в его смерти.

К числу фундаментальных правил разведки относится правило, предписывающее в случае необходимости и возможности отрицать свою причастность к делу. Мосад после событий в Лиллехаммере этого сделать не мог. Поражение было таким невероятным, что некоторые официальные лица в Мосаде, подозревая, что вся эта трагедия была подстроена Бинаменом и палестинцами, пытались провести расследование под этим углом зрения.

В конце концов выяснилось, что Бинамен никакой в этом деле роли не играл. Находясь в Женеве, он сам потребовал у израильтян объяснения, каким образом получилось, что он оказался вовлечен в дело, к которому никакого отношения не имел.

Мосад пытался понять, что именно послужило причиной неудачи. Среди сотрудников оперативного отдела были и такие, кто полагал, что подобные операции по существу своему носят характер неопределенный и всегда могут закончиться трагически. Цви Замир таких взглядов не придерживался. Он считал, что операция провалилась потому, что была плохо подготовлена, факты неправильно оценены. Израиль расплачивался за некомпетентность своих агентов. К тому же место операции было выбрано неудачно. В составе Мосада было немало специалистов, хорошо знакомых с городами Италии, Франции или Англии. Они могли бы не допустить провала операции в этих странах, но Скандинавия была для Мосада девственной территорией. В Мосаде не было экспертов, способных так же уверенно, как в Центральной Европе, действовать и в Скандинавии.