Астровитянка. Книга I. Космический маугли - [61]

– Я наводил справки – они работают в разных учреждениях, но серия A10 не оправдала надежд на самообучение и в массовую серию не пошла. Насколько я слышал, аналогичная судьба постигла серии A11 и A12. Сейчас готовится серия A13 – снова на базе процессора A9, но это снова лишь маленькая пробная серия процессоров, предназначенная для тестов разных теорий самообучения искусственного интеллекта.

– Компьютер класса A9 или A10 стоит огромных денег, – задумчиво сказал Джерри. – Мне непонятно, почему юридические владельцы этого процессора не потребовали его назад после обнаружения «Стрейнджера».

В глазах Никки мелькнул страх – она не могла представить свою жизнь без Робби. Увидев, что его слова произвели слишком сильное впечатление, Джерри постарался побыстрее развеять тень на лице Никки.

– Наверняка они его уже списали с баланса, – бодро заявил он. – Кроме того, твой адвокат Дименс души в тебе не чает, он не даст тебя в обиду.

Вскоре мальчику удалось развеселить Никки, но тень озабоченности осталась на его собственном лице, когда они вышли из-за стола и отправились на прогулку в лес, где прекрасно провели время до самого вечера.

После ужина Никки и Джерри вышли в Центральный парк подышать перед сном свежим вечерним воздухом.

Купол уже затенили, и над лужайками повисло многоногое танцующее облако, прыгающее по поливальным форсункам. По водяным занавесям пробегали яркие всполохи, по краям медленно расцветали и угасали разноцветные сияния, а иногда казалось, что внутри плотного тумана гоняются друг за другом быстрые тёмные тени с красными глазами.

Школа Эйнштейна была полна тайн и оптических иллюзий. В лесу вспыхивали странные свечения и слышались неприятные скрипучие звуки – как будто там открывалась и закрывалась древняя заржавевшая дверь. В глубинах Северного озера мелькали фосфоресцирующие силуэты в обрамлении холодных вспышек, и даже сам купол замка иногда загадочно мерцал, и на нём проступали невразумительные символы и знаки.

Август Никки и Джерри провели отлично: они каждый день долго бродили по парку или в лесу Колледжа. Никки наслаждалась и восхищалась всем – рощей мачтовых золотых сосен с высокими тёмно-зелёными ветками; величественным белым оленем на подстриженной лесной прогалине; тихим прозрачным озером с островками и песчаным пляжем; косолапыми шипучими гусями на береговой пушистой лужайке; вкусом еды в кафе; приветливыми кентавриками-официантами; просторным видом из окна комнаты и множеством других вещей.

Её жизнелюбие просто фонтанировало, и Джерри тоже заметно оттаял – даже уголки его губ перестали быть опущенными. Особенно радовало то, что прекратились ежедневные занятия по шестнадцать часов, измучившие обоих перед вступительным экзаменом.

Они хорошо изучили замок и побывали на его стадионе, пустующем по летнему времени. Им не удалось увидеть никого в полёте, но всё равно Никки, сжимая подлокотники коляски, с взволнованным сердцем смотрела в пространство стадиона и думала о времени, когда она возьмёт крылья, оттолкнётся от сплетения воздушных струй и солнечных лучей и взлетит птицей ввысь…

Стоял двухнедельный лунный день, и друзья загорали под ярким солнцем и купались в озере. Никки была неистощима на выдумки и развлечения и даже попросила Джерри покатать её на спине по пляжу.

Невозможно передать то чувство, которое испытал мальчик, когда горячая фигурка в прохладном, влажноватом купальнике прильнула к его голой спине, и он помчался по пляжу, опасаясь только одного – потери сознания от счастья.

Никки же была далека от таких переживаний, она радостно что-то вопила, когда он забегал в воду и на неё попадали брызги, и визжала в Джеррино ухо, вцепляясь в его плечи на крутых поворотах.

Потом – по просьбе Никки, конечно, сам бы он служил ей лошадкой всю жизнь, даже научился бы есть овёс, – Джерри опустил свой хрустальный груз в воду и обессиленно упал на песок.

– Это невозможная мука… – прошептал он, глядя, как Никки плещется невдалеке, – думать о том, что она может скоро влюбиться в какого-нибудь принца, а я останусь вдали от неё в ничтожном статусе старого школьного… вернее, больничного приятеля!

Глава 7 Поздравляю, вы – инопланетянин

Настало первое сентября. С раннего утра над Школой Эйнштейна закружились сотни такси и частных каров. Два лифта беспрерывно жужжали, опуская по пять или шесть машин сразу, но нетерпеливая очередь не уменьшалась. Взволнованные ученики, потные родители, нервные преподаватели, роботы, таскающие чемоданы…

Суматоха длилась до полудня, пока мелодичный бой часов не возвестил начало Церемонии Старой Шляпы. Все старые и новые обитатели Колледжа собрались в холле Главной башни. Каждый орден занимал свою сторону квадратного холла, а первокурсники робко столпились в его центре – на виду у всех. Родителей отправили на второй и третий этажи – наблюдать за церемонией с балконов.

Гулкое пространство Главного холла освещалось солнцем, проникающим сквозь высокие стрельчатые окна и потолок. Над смущёнными первокурсниками стайкой вились летающие телекамеры, снимая посвящение в студенты Колледжа для тивиканалов и семейных видеоальбомов.