Астровитянка. Книга I. Космический маугли - [36]
– Да что с тобой, Джерри-лев? Ты не испугался броситься с голыми руками на убийцу массой в полтора центнера, а тут раскис из-за паршивого экзамена!
Тогда Джерри не выдержал и сказал, чего он боялся больше всего:
– А что будет, если ты наберёшь баллы, а я – нет? Ты станешь этим… эйнштейнианцем и… всё!
– Вот в чём дело… – посерьёзнела Никки. Но думала она недолго. – Если так случится, то я тоже не пойду в Школу Эйнштейна. Ты же мой друг, я не могу тебя бросить… Что-нибудь ещё придумаем.
– Так не пойдёт! – испугался Джерри. – Колледж – твоё единственное спасение! В другом месте тебя в два счёта прикончат.
– Я уже решила! – непреклонно тряхнула Никки рыжей головой, подстриженной гораздо аккуратнее, чем раньше. – Поэтому, когда будешь отвечать на вопросы, помни, что если ты не поступишь в Лунный колледж, то я туда тоже не поступаю. Так что всё – включая и мою жизнь – зависит от тебя, Джерри-лев.
– Пошли спать. – Джерри побледнел от такой ответственности. – Надо хорошо отдохнуть перед экзаменом.
– Отличная мысль! – поддержала Никки.
– Может, мне выпить снотворного? – сказал в лифте Джерри. – Не уверен, что я смогу сейчас заснуть.
– Нет, завтра тебе нужна ясная голова. Пошли, я тебя усыплю.
– Как?
– Увидишь.
Джерри переоделся в ванной в пижаму и забрался под одеяло. Никки в коляске подъехала к самой кровати.
– Я тебе спою древнюю французскую колыбельную… которую мне пела мама. Это немногое, что я помню. Она мне всегда помогает. А ты смотри прямо перед собой и закрой глаза…
– Никки, я не могу, что за детские идеи! – засмеялся Джерри.
Но Никки положила ладонь на его лоб и глаза, и он зажмурился от этого прикосновения. Потом прохладная ладонь медленно поползла по лицу вниз, и, когда она накрыла его губы, Джерри слегка прикоснулся губами к этой ладони, и получился еле заметный скользящий поцелуй. Ладонь замедлилась, потом нехотя убралась с его лица. Глаза Джерри остались закрытыми, а сердце сильно забилось, и тревоги экзамена как-то сами собой отдалились…
А Никки командовала:
– Выдохни… расслабь грудь… ноги…
Он слушался, всё ещё чувствуя на лице волнующий след прикосновения руки девочки, а Никки негромко запела весёлую песню на певучем и красивом языке, непонятном Джерри:
Джерри улыбался с закрытыми глазами: что он, маленький мальчик, чтобы засыпать под колыбельную песенку? А потом, вслушиваясь в приятный голос Никки, и правда почувствовал, как напряжение, терзающее его целый день, куда-то пропало. И он сонно сказал, не открывая глаз:
– Если ты не поступишь, я тоже не пойду в этот Колледж…
– А я и не сомневалась, Джерри-лев…
И Джерри крепко заснул. Они оба здорово вымотались с этой подготовкой к экзаменам.
Глава 5
Экзамен
Джерри спал таким крепким сном, что утром его разбудил только настойчивый стук Никки в дверь. Мальчик мгновенно проснулся – уже полдевятого утра!
Они с Никки быстро позавтракали в кафе, а вокруг пациенты желали им удачи или подпускали острые шпильки в адрес горе-кандидатов в Колледж, где учатся только вундеркинды из мультимиллионеров. Но все без исключения спешили занять места в холле перед большим экраном, где Главный Лунный телеканал будет вести передачу со стадиона и показывать нервные лица лидеров соревнований.
Джерри, стремительно поглощая жареный бекон с яйцом, сказал:
– Я выспался прекрасно – ты, наверное, колдунья!
– Конечно! – Но у самой Никки залегли под глазами синие круги.
– А ты-то хорошо спала?
– Неплохо, но за одну ночь не наверстаешь недосып трёх месяцев.
Джерри владело состояние взвинченной весёлости, когда на все возможные неприятности человек уже махнул рукой, и его несёт вперёд эйфория бесшабашности.
– Мне нравится твой кураж! – Никки оценивающе смотрела на него и улыбалась.
– А если мы всё-таки проиграем экзамен? – возбуждённо хохотнул Джерри.
– Ну, у нас есть ещё мой астероид, купим боевой лазер и спрячемся там! – И оба засмеялись.
Перед дверью Никки они расстались, крепко пожав друг другу руки и обменявшись не очень понятными им, но такими традиционными напутствиями:
– Ни пуха ни пера тебе, Никки!
– Иди к лунному чёрту, Джерри!
В чашу стадиона, вписанного в крутобокий кратер, вливались потоки ярко одетой публики. Гомонящие людские струи разбивались на ручейки и водовороты, растекались по склонам трибун и дробились на отдельные тела-бусины, нанизываясь на нити скамеек.
Солнце жарило сквозь купол, и болельщики, слетевшиеся со всех концов Солнечной системы, шумели и потели.
Портативные кондиционеры и ледяные напитки шли нарасхват. В середине стадионного пространства висел гигантский куб с четырьмя стенками-экранами для трансляции изображений участников. Сейчас телекуб транслировал песенные хиты последнего сезона, причём Лунный телеканал патриотично предпочитал местные группы.
По краям экранов бежали строки рекламы, она же занимала голографические щиты, установленные на поле:
