Астровитянка. Книга I. Космический маугли - [31]

– Купите шкуру зебры или рыси! – потребовал от них какой-то человечек в воротах, сам одетый в шкуру и маску смеющегося ослика. – Спасите вымирающих животных.

– У нас нет денег, – извиняясь, сказал Джерри.

– Возьмите хотя бы маску попугая или питона! – нахмурился ослик, не переставая радоваться. – Всего десятку! Звери тоже хотят есть!

– Правда, правда, совсем нет денег! – поддержала Джерри Никки.

– Зачем тогда пришли сюда – без денег? – мрачно сказал весёлый ослик и пропустил их на территорию ярмарки.

Друзья уныло побрели между палатками, всё больше понимая, что осёл был не дурак – бесплатных аттракционов вокруг не наблюдалось: и сласти, и зрелища стоили немалых денег – карнавал-то благотворительный, а значит, дорогой.

Карусели катались, мигая фонариками и рассыпая во все стороны детский смех.

Тир щёлкал выстрелами, звенел победными колокольчиками, взрывался криками одобрения или разочарования.

Лавки сладостей обольщали видами и ароматами карамельных ажурных замков; конфет, внезапно распускающихся в шоколадные цветы с кремовой серединкой; печений, летающих, как настоящие инопланетные тарелки; странных фруктов, улыбающихся детям щелястым ртом, где поблёскивали не то кристаллы сахара, не то остренькие зубы. Холодное мороженое кипело в вазочках, горячий шоколад завивался сосульками и сам просился в рот.

Съедобные соблазны, веками отточенные против неокрепшей детской психики, подействовали и на наших друзей, хотя они завтракали совсем недавно.

Особенно была поражена Никки, никогда не видевшая в своей жизни такого желудочного изобилия.

– Чёрт побери, – жалобно сказала она, глядя на сверкающую и благоухающую витрину, которая даже на расстоянии оглушающе действовала на все органы чувств. – Хоть что-нибудь попробовать…

Тут из лавки вывалилась толпа зверей – крокодилов и гиен, павианов и жирафов.

– А вы почему без костюмов и масок?! – крикнул слон. – Вам что – зверей не жалко?

– Жалко, – сказала Никки, – но у нас нет денег.

– Вы просто жмоты! – сказал павиан. – Я вот купил две шкуры – и себе, и сестре. Спас двух ценных обезьянов!

– Денег нет, а сами стоят возле конфетной лавки! – крикнул большой суслик. – Сладости выбирают!

– Чего пристали?! – огрызнулся Джерри. – Сказано – нет денег!

Звери стали рычать, свистеть и ругаться на Никки и Джерри. Хотя под масками скрывались пациенты госпиталя – обычно тихие и незлобивые болезные существа, – но сейчас они были сами на себя не похожи.

– Почему они такие агрессивные? – спросила Никки у Джерри, еле слышная сквозь шум.

– Маски делают их неузнаваемыми и безнаказанными, – угрюмо ответил Джерри. – Анонимность крепко ударяет в слабые головы.

Зверская толпа насвистелась и пошла дальше. Самая добрая вилорогая антилопа с массивным крупом обернулась и крикнула:

– Это вам от наших щедрот, раз вы такие бедные! – и бросила Никки простенький леденец – ядовито-розовую рыбку на палочке.

Джерри метнул яростный взгляд в ускакавшую брыластую антилопу.

Никки рассматривала снисходительный подарок:

– Кажется, бедным быть очень плохо…

Джерри только вздохнул.

Девочка аккуратно развернула хрустящую прозрачную бумажку леденца. Мальчик нахмурился.

Зазвенел колокол к началу циркового представления, и раздался странный фыркающе-гогочущий голос, приглашающий в балаган на совершенно незабываемое представление. Когда голос в конце заржал, то стало понятно, что это говорила лошадь. Неужели цирк привёз говорящих лошадей? Вот бы посмотреть!

– Буратино продал свою азбуку, чтобы попасть на представление… – пробормотала Никки, лизнув рыбку, – а у нас даже азбуки нет…

На лужайке возникло мощное течение: госпитальные звери неудержимо потянулись к цирковому балагану, словно жители жаркой африканской саванны – на единственный в округе водопой. Друзья же стояли неподвижно и чувствовали, как между ними и остальными посетителями Благотворительного Карнавала разверзается глубокая пропасть.

– А леденец-то кислый… – сказала необычно грустная Никки.

Цирковая ярмарка по-прежнему гремела и сверкала вокруг них, но уже не так громко, как раньше, – словно ярмарочные раструбы, висящие на столбах и извергающие фонтаны музыки и завлекательных объявлений, отвернулись своими воронками от бесперспективных, нищих клиентов.

А может, действительно отвернулись.

Через несколько дней Никки пришла на завтрак очень поздно. Кафе уже опустело, лишь Джерри за их обычным столиком терпеливо ждал Никкиного появления.

– Мы с Робби раскопали, – с сияющим видом сообщила девочка, – закон о космической колонизации. Он гласит, что если человек или группа людей образовали поселение в космосе на никем ещё не занятой территории и прожили там год, то он или они автоматически становятся владельцем квадратной мили вокруг поселения – если никто не предъявляет обоснованных претензий на эту территорию. Если же человек прожил десять лет, то его территория постепенно распространяется до десяти квадратных миль. Как законы Дикого Запада в период освоения земель! Так как я прожила на астероиде нужное время, то фактически я могу – да что – могу! – должна! – считаться космическим колонистом, и весь астероид принадлежит мне по закону. Гип-гип-ура! Я очень рада, что мой астероид может быть по-настоящему МОИМ, – и Никки энергично приступила к завтраку.