Астронавт Джонс. Время для звезд - [4]

– Мне надо готовить ужин.

– Чепуха! Вот твой стакан. Быстренько!

Монтгомери налил в стакан на палец янтарно-желтой жидкости; его собственный стакан был наполнен до половины, а у новобрачной по крайней мере на треть. Макс взял свой стакан, подошел к ведру и черпаком долил в него воды.

– Ты же только испортишь!

– Я к этому не привык.

– Ну ладно. Ну, значит, за зардевшуюся новобрачную и всю нашу счастливую семейку! Пей до дна!

Макс осторожно хлебнул из стакана и отставил его. По вкусу это напоминало горькую микстуру, которую давала ему как-то весной окружная медсестра. Он вернулся к своему прерванному занятию, но Монтгомери опять окликнул его.

– Эй, как это, ты же не допил.

– Послушайте, мне надо готовить ужин. Вы же не хотите, чтобы все подгорело?

– Ну что же, – пожал плечами Монтгомери, – тем больше останется нам. Твою долю мы используем на запивку. Знаешь, сынок, когда я был в твоем возрасте, я мог опрокинуть полный стакан, а потом сделать стойку на руках.

Макс собирался поужинать грудинкой и разогретыми оладьями, но их осталось только полсковородки. Он поджарил яичницу на жире от грудинки и сварил кофе, этим и ограничился. Когда они сели ужинать, Монтгомери оглядел поданные блюда и громко объявил:

– Лапочка, я надеюсь, что начиная с завтрашнего дня ты сумеешь делом подтвердить все то, что наговорила мне про свои кулинарные таланты. Твой парень – не такой уж хороший повар.

Несмотря на эти слова, он поел от души. Макс решил не говорить ему, что он готовит лучше, чем Моу; Монти очень скоро и сам это обнаружит.

В конце концов Монтгомери отодвинулся от стола, вытер рот, налил себе еще кофе и закурил сигару. Тогда Моу вопросила:

– Макси, дорогой, а что будет на десерт?

– Десерт? Ну – в холодильнике есть то мороженое, что осталось после Дня Солнечного союза.

На ее лице отразилась досада.

– О боже! – сказала она. – Боюсь, что его там нет.

– Что?

– Ну, боюсь, что я вроде его съела как-то вечером, когда ты был на южном поле. Это был ужасно жаркий день!

Макс ничего не сказал, он не был удивлен. Но Моу не унималась.

– Ты что, не приготовил ничего на десерт, Макс? Но ведь сегодня такой особенный день.

Монтгомери вытащил сигару изо рта.

– Заткнись, лапочка, – сказал он ласково. – Я не слишком люблю сласти, я больше насчет мяса и картошки – это нарастает на кости. Поговорим лучше о более приятных вещах. – Он повернулся к Максу. – Макс, что ты еще умеешь делать, кроме как копаться на ферме?

– Чего? – удивился Макс. – Я никогда не делал ничего другого. А что?

Монтгомери стряхнул пепел с сигары на тарелку.

– Просто мы покончили с работой на ферме.

Второй раз за последние два часа Макс услыхал новость, которую не смог сразу переварить.

– Как это? Что вы имеете в виду?

– Потому что мы продали ферму.

У Макса появилось такое ощущение, словно из-под его ног выдернули ковер. Однако по выражению лица Моу он понял, что это правда. У нее всегда был такой вид, когда она ему устраивала что-нибудь подобное, – торжествующий, но слегка настороженный.

– Отцу бы это не понравилось, – резко сказал Макс. – Эта земля принадлежит нашей семье уже четыре сотни лет.

– Ну, Макси! Я же говорила тебе не знаю сколько раз, что я не создана для деревенской жизни. Я выросла в городе.

– Клайдовские Углы! Тоже мне город!

– Но все равно это не ферма. И я была совсем юной девушкой, когда твой отец привез меня сюда, – а ты был уже большим парнем. Передо мной еще вся жизнь. Не могу же я прожить ее, похоронив себя на ферме.

– Но ты же обещала отцу, что… – прибавил громкости Макс.

– Заткнись, – оборвал его Монтгомери. – И постарайся говорить повежливее, когда обращаешься к своей матери – и ко мне.

Макс замолчал.

– Земля продана, и нечего больше об этом спорить. А как ты думаешь, сколько стоит этот участок?

– Ну, по правде говоря, я никогда не задумывался об этом.

– Что бы ты ни думал, я получил больше. – Он подмигнул Максу. – Да, сэр. Твоей мамаше дико повезло в тот день, когда она обратила на меня внимание. Я ведь такой человек, что на три фута в землю вижу. Я же знаю, чего это тут появился агент, скупающий эти бесплодные, не имеющие никакой ценности огрызки недвижимости. Я…

– Я использую предоставляемые правительством удобрения.

– Я сказал «никакой ценности», и они не имеют никакой ценности. В смысле – для сельского хозяйства. – Он постучал пальцем по носу, хитро ухмыльнулся и объяснил. Судя по его словам, был намечен большой правительственный проект, для которого были выбраны как раз эти места. Монтгомери изъяснялся про все это крайне таинственно, из чего Макс заключил, что он мало что знает. Некий синдикат втихую скупал землю, надеясь содрать за нее побольше с правительства. – Так что мы получили с них раз в пять больше, чем они собирались платить. Совсем неплохо.

Тут в разговор встряла Моу:

– Вот видишь теперь, Макси? Если бы твой отец знал, что мы когда-нибудь сумеем получить…

– Смолкни, Нелли!

– Но я только хотела сказать ему, сколько…

– Я же сказал «смолкни».

Она замолчала. Монтгомери отодвинул стул, засунул в рот сигару и встал. Макс поставил греться воду для мытья посуды, соскреб объедки с тарелок и отнес их курам. Он провел во дворе порядочное количество времени, глядя на звезды и пытаясь собраться с мыслями. Неожиданная перспектива иметь Биффа Монтгомери в семье потрясла его до глубины души. Интересно, какие права имеет отчим или, скорее, двоюродный отчим, человек, женившийся на его мачехе. Этого он не знал.