Ассасины - [16]

–  Что ты имеешь в виду? – подозрительно посмотрел на него Танкред.

–  Разве тебе неизвестно, что маркграф сватается к Изабелле Иерусалимской, сестрице Сибиллы? Таким образом он, как и Ги де Лузиньян, узаконит свое право на титул. Но, клянусь святой пятницей, лучше бы Конрад женился на своей лошади. У Изабеллы отвратительный нрав и полные мехи коварства. Не говоря уже о ее «прелестях», на которые мог покуситься разве что Конрад Монферратский. Впрочем, прости, я не прав. На его месте многие поступили бы так же – слишком большой кусок праздничного пирога стоит на кону.

–  Не нам его судить… – недовольно буркнул король Сицилии; по его виду стало понятно, что он не желает продолжать разговор на эту тему.

Робер де Сабле сразу уловил «перемену ветра» и перевел разговор на другое. Он ни в коей мере не хотел ссориться с Танкредом. Мало того, ему очень хотелось помирить упрямца с Ричардом Плантагенетом, потому что их противостояние могло плохо отразиться на новом – Третьем – крестовом походе, который усиленно организовывали Папа римский Климент III и германский император Фридрих I Барбаросса.

–  Император Фридрих принял в марте крест на сейме в Майнце и в мае выступил в поход, – заметил Робер де Сабле. – Он хочет добраться до Константинополя сухопутным маршрутом.

–  Похоже, ему предстоит тяжелая зима, – оживившись, ответил Танкред. – Придется германцам разбить лагерь в чистом поле, потому что византийский император Исаак II Ангел на дух не переносит Фридриха и с войском в Константинополь его точно не впустит. Кстати, германское посольство, отправленное в Константинополь, было пленено.

–  Думаю, они все же придут к согласию. За спиной Фридриха цвет германского рыцарства, оруженосцы, кнехты… стотысячное войско! А это очень сильный аргумент в споре.

–  Да, на этот раз германцы организованы гораздо лучше, чем прежде. Во-первых, в походе запрещено участвовать тому, у кого нет трех марок серебром[36]. Во-вторых, Фридрих разбил свое войско на отряды по пятьсот человек и поставил во главе их умных и опытных военачальников. И в-третьих, значительно увеличил количество арбалетчиков. Ты знаешь, как они ценны во время штурма крепости. Мы очень многих теряли от метких стрел сарацинских лучников. Уверен, арбалетчики Фридриха себя еще покажут. К сожалению, мы до сих пор расхлебываем совершенно глупый запрет 1139 года, когда Папа Иннокентий II почему-то решил, что арбалет – слишком смертоносное оружие и может применяться только для охоты. Нас смущает лишь чересчур преклонный возраст императора. Ведь ему, как мне помнится, уже минуло шестьдесят лет?

–  Недавно исполнилось шестьдесят шесть, – уточнил адмирал.

–  Вот и я об этом. Если с ним что-нибудь случится в походе, кто его заменит?

–  Сын, Фридрих Швабский. Он идет вместе с ним.

Танкред иронично ухмыльнулся.

–  Этот неуч? – спросил он с издевкой. – Он не умеет ни читать, ни писать. А воинских талантов у него не наберется и на медный обол[37].

–  Крест может подхватить Филипп II Август. Это молодой, но уже опытный военачальник, – мимоходом польстил де Сабле королю, хорошо отозвавшись о его сиятельном друге. – Когда он вступил на престол, – продолжал адмирал, – в состав его домена входили только Иль-де-Франс, Орлеан и часть Берри, а на остальные десять фьефов[38] французского королевства распространялось только право сюзеренитета. Брак с Изабеллой Геннегау принес ему Артуа. А когда он подавил мятеж графа Фландрского, претендовавшего на регентство, то получил Амьенуа и Вермандуа. При этом показал себя в битве с коалицией таких серьезных и опытных противников, как графы Геннегау, Блуа и Шартрский с самой лучшей стороны. А еще он освободился от опеки своей матери, Адели Шампанской, и четырех ее братьев, которые немало крови ему попортили.

–  Да это так, – ответил Танкред, улыбнувшись чему-то своему, но тут же нахмурился. – Если бы не Плантагенеты…

Адмирал отмолчался. Он понял, что имеет в виду король Сицилии. В самом начале своего правления молодой Танкред был увлечен личностью английского короля Генриха II и старался во всем подражать ему. Но очень скоро увидел, что интересы их противоположны, и французский король неизбежно должен ставить своей целью отнятие французских владений у английского короля. Руководствуясь этим убеждением, Филипп вскоре возвратился к той политике, которой придерживался его отец, – стал требовать от Генриха II вассальной покорности в управлении французскими областями и пользовался всяким случаем вредить ему.

Невозможно было думать об объединении французских земель до тех пор, пока власть Плантагенетов по эту сторону Ла-Манша была так велика. И тогда Филипп приступил к основной задаче: отвоеванию владений Анжуйской династии, в три раза превышавших по площади королевские. Вражда Генриха II со своими сыновьями облегчала ему эту задачу, но ее нужно было использовать с толком. Чем сейчас король Франции и занимался, насколько было известно Роберу де Сабле. А это для нового крестового похода было очень скверно, потому что такая сильная фигура, как Ричард Плантагенет, вряд ли смирится с доминированием французского короля, которого он насмешливо именовал «корольком».