Аспекты бытия - [17]

– Может быть, ты имеешь айкью выше двух сотен? Ты не понимаешь социальных ролей, для тебя мир – всего лишь частный случай великой абстракции? Вступай в ряды факультета фундаментальной науки! Лишь мы способны оценить весь твой гений! Вступай, и твое имя однажды выбьют на надгробии цивилизации.

Перед глазами Жени возникло помещение, в нем молодой человек с безумными глазами что-то пишет стилусом на сенсорном экране. В какой-то момент останавливается, страшно кричит, взмахивает стилусом и за кончиком электронного пера в воздухе появляется разрез, в который со свистом начинает всасываться воздух. Студент ойкает и выскакивает из кабинета. С лязгом опускается гермодверь.

Поверх ролика всплыло сообщение:

"Внимание! В случае успешной сдачи вступительных экзаменов, Университет оставляет за собой право принудительного изъятия абитуриента из локации проживания (в том числе – из исправительных и психиатрических учреждений любого типа, вне зависимости от категории совершенных преступлений или тяжести психиатрического расстройства). Просьба не препятствовать процессу изъятия".

И снова Эдвин:

– А может, тебе близки игры чистого разума? Ты осознаешь пульс и биение электронных существ? Может, ты желаешь, чтобы твоя воля определяла существование мира? Факультет информационных технологий ждет тебя!

В кадре – неопятный молодой человек в кожаной куртке. Грязная копна длинных волос. Глаза чуть на выкате. Слабый короткий подбородок. Молодой человек сует в зубы курительный стик и с помощью раритетной бензиновой зажигалки прикуривает. Затягивается и выдыхает через ноздри клубы густого дыма. На заднем фоне – оживленный город. Парень поднимает руку ближе к камере и захлопывает крышку. Вместе с огоньком зажигалки гаснут огни города. Сразу все.

И снова надпись поверх:

Внимание! Обучение на любой специальности данного факультета сопряжено с риском необратимого распада личности. Убедитесь, что у ваших родителей есть запасные дети. Руководство факультета официально заявляет: в случае несчастного случая семья пострадавшего может получить точную генетическую копию пострадавшего с любой психоматрицей на выбор.

Женя хмыкнула.

"Кот, а ты с какой попытки доучился?"

"Несмешно!"

"А по-моему – очень!"

"Согласен, очень. Надо папе подкинуть эту идею".

Факультет сменялся факультетом. На экране мелькали разные, зачастую очень странные молодые люди, которые неизменно делали что-то пафосное.

– А еще у нас есть факультет гуманитарных наук! Но даже мы, всеведущие, всезнающие и всесильные, понятия не имеем, что они делают с нами в одном Университете!

В кадре черная башня, ощетинившаяся десятком турелей. Периодически оружие оживает и стреляет куда-то за границу видимости.

Раздается полный отчаяния вопль:

– За что?! Я ведь историк! Пожалуйста, не надо больше сопромата! – вопль переходит в надрывный плач.

В конце – черный экран, на котором проступает надпись:

Выбирай Центральный Политехнический Университет, присоединись к элите нашей цивилизации. Или умри.

Смертность среди студентов не превышает 8 % в год.

Женя пошевелила плечами и подвигала попой, удобнее усаживаясь в кресле. После зевнула и потянулась.

"Мне кажется, или ты совсем не впечатлена?"

"Чем? Пафосными задротами на фоне изгаженного архитектурного памятника?"

"Но ведь они круты!"

"Чем они круты, Кот? Да две трети их факультетов можно заменить нейросетями! Для того, чтобы творить высокотехнологичную фигню много ума не надо! Я же говорю, цитадель девственности и обитель задротства!"

"Так может, ты теперь знаешь, как с них заполучить то, что нам надо?"

"Представь себе!"

"Предлагаю тогда пари! Если справишься без моих подсказок, то с меня желание! Если же облажаешься, что произойдёт практически наверняка, то – с тебя".

"Любое?"

"Ну… наверно…"

"Даже если я тебе предложу заняться сексом с полным обменом телами?"

"А ты не переживаешь, что я с такого дела сменю гендер? Или хотя бы ориентацию?"

"Будешь страдать вместе со своим адвокатом".

"Так ты принимаешь пари?"

"А, была не была! Принимаю!"

Тем временем октафлай зашел на посадку. Клавдия Модестовна прошла мимо Жени в грузовой отсек и начала там чем-то греметь.

Женя вышла на улицу и огляделась.

Солнце поднялось выше и ощутимо пекло голову. Теплый ветер несся с крыши на крышу, даря облегчение, но не прохладу. Ступни ощутимо припекало через тонкую подошву обуви.

Из летающего транспорта вышла Женина телохранительница. Модестовна обзавелась двумя наплечными орудиями, плазменной пушкой и короткоствольным игольником. В руках старушка держала тяжелую гаусс-пушку, а на бедрах были закреплены пара дробовиков.

– Женечка, может, оденете хотя бы бронежилет? Бабушке будет спокойнее.

Рыжик озадаченно почесала в затылке, а затем радостно кивнула.

– Нет, не надо бронежилета, у меня есть идея получше! Минутку!

Девушка подбежала к какому-то флаеру с большими обзорными стеклами. При ярком солнечном свете они неплохо отражали окружающие предметы. Женя подошла к чуть искривленному зеркалу и начала колдовать с одеждой.

Вознося беззвучные молитвы в адрес людей, создавших современную одежду, Женя полезла в настройки платья. Подол укоротился на десяток сантиметров, появилось глубокое декольте. Женя чуть утянула ткань под грудью и теперь одежда ее не скрывала, а скорее рекламировала. Девушка оценила результат.